Утраченный скрипач

Постоянным посетителем антикварной лавки был странный человек, с блуждающей улыбкой на худощавом лице, с добрым, рассеянным взглядом. Хозяин лавки, маленького роста, старый торговец известной нации, знал, что это музыкант местной филармонии.

Посетитель никогда ничего не покупал, он аккуратно листал старинные фолианты, бережно поглаживал фарфоровые статуэтки, подолгу рассматривал пейзажи, портреты, работы, как правило, неизвестных художников. Охотно общался с антикваром, рассказывая не о себе, он подолгу мог говорить о музыке, искусстве, поэзии. Знал наизусть массу стихов и уместно, в ходе разговора, их цитировал. Они увлечённо беседовали об ушедших временах. Взяв в руки какую-нибудь табакерку, музыкант мог углубиться рассказом в эпоху ее создания. Антиквар внимательно, с интересом слушал, не скупясь на комплименты и похвалу.

– Вы просто кладезь, я всегда считал себя знатоком истории, ремесло, знаете ли, обязывает, но слушать вас, ваши рассказы, огромное удовольствие.

Эти новые сведения помогали антиквару в работе, если кто-то из посетителей, впоследствии интересовался данной табакеркой, торговец приводил услышанный рассказ, как легенду создания этой безделушки, вследствие чего, та набирала в цене.

Никому другому, кроме чудака музыканта, не дозволялось свободно брать в руки любую из выставленных на продажу вещей. Антиквар считал странного посетителя неким талисманом, приносящим удачу, и позволял хозяйничать. Но по привычке, глаз с него не спускал. Мало ли что.

Музыкант был немолод, невысок, худощав, с тонкими, длинными нервическими пальцами, костяшками которых он щелкал при разговоре. В нем читалось вечное одиночество. Оно не тяготило его, скорее наоборот, он боялся быть в тягость людям, поэтому предпочитал быть один. Конечно, не считая служения музыки, в оркестре он был на виду, но об этом позже.

Зайдя по привычке в антикварный магазинчик, музыкант застал хозяина, как всегда экстравагантно одетого: на нем красовался пикейный жилет оранжевого цвета, из-под воротника желтой рубахи нагло выбивался ярко- красный, шелковый шейный платок. Длинные седые волосы были собраны в хвост и перетянуты оранжевой лентой. На большом горбатом носу сидели круглые очки с красными линзами, в них он рассматривал какую-то потертую, неухоженную скрипку.

Замызганный кожаный футляр лежал на прилавке. Торговец вертел инструмент в руках, пытаясь найти клеймо или автограф, желательно известного мастера. Но скрипка хранила инкогнито. Инструмент был старый, раритетный, повидавший многое на своем веку.

– Что скажете, маэстро? – антиквар протянул скрипку музыканту, – оцените товар, как профессионал.

– Ну что вы, друг мой любезный, разве можно такую скрипку называть товаром? Это штучное произведение. Могу смело предположить, не позднее середины 19 века.

Музыкант перебирал пальцами струны, подтягивал колки, скрипка вызвала живейший интерес. После, взяв из футляра смычок, продолжил умело настраивать инструмент.

Внезапно магазинчик наполнился тонкими струями музыки, яркими, весёлыми, пронзительными. Радость сменяла грусть. Смычок в послушных пальцах летал по струнам, даря миру божественные звуки. Музыкант со скрипкой творили волшебство.