В одной тональности…

В одной тональности

живут, стареют, дышат.

Впадая в крайности,

дурного не услышат.

Стараются набыться.

Друг за друга,

Держась так крепко,

За свою услугу

пеняют жизни,

Ей же не перечат.

Ведь с высоты за ними, будто кречет

Она следит.

Но сладит ли?

Так… сладко

Разгадывать ту, жизненну загадку,

Она о том…

– Не стоит.

– Отчего же!?

– Да от того, что лучше быть не может…

Спросонья небо в розовом со сна,

Весна в его мечтах, но та далёко.

Оно одно, как прежде, одиноко,

Ему никто не крикнет: «Что ж ты, на,

Лови, как мяч, свою на век удачу.

Гляди на свет ты не смыкая век.

Ты – необыкновенный, человек.

И в счастье ты всегда неоднозначен.»

«То – к счастью?» Кто, участливый, спросил?

Вопросы лишни, отнимают время.

И ты живёшь, не покладая сил.

Перехватив удобней это бремя,

С которым ты, сроднившийся едва,

Уходишь прочь. Во след недоуменье.

Кому шагов осталось только два,

Кому – волны одной и два мгновенья.

Мгла, как много бы могла,

Если б воздух от угла

Отставал не так заметно

Незадолго и рассветно.

Гуще сумерки, и пуще

Слой тумана стынет гущей.

Леса сгорблена спина,

Влагой снизу вверх полна.

Жизни тщательная тщетность, -

Сокровенна откровенность,

Коль доступна не была б.

Жизнь давным-давно полна

Лишних пошлых обещаний.

Как ненужными вещами

Наполняя пустоту,

Мы живём не так. Не ту

Выбираем и тропинку.

Влево-вправо… Под сурдинку

Сотню подлостей свершив,

Чаши не опустошив

Доброты, -наполним ядом

Ту, что ближе. Тех, кто рядом.

Нежное кружево

Сыплется стружкою.

Мимо, как странница,

Теншится1, тянется.

Яркою звонницей

Тает, и колется

Звуками брежными.

Думы безбрежные

Топят, торопятся.

Медленно копятся

Страхи, сугробы

И всё – на живую.

Нитку. Попробуй

Обидеть. Живу я

С тем, что досталось.

И с теми, кто встречен.

С тем, что осталось.

И давит на плечи.

Украсить, как украсть.

И крадучись, проматывая действо2,

Ты уличишь себя всего лишь в паре действий,

Но одному сопутствует не страсть,

А ненависть. Простительно ли? Линий

Немного жизни. Им ли ты подстать

Кроишь лекало, то ли взято, или

Опять чужое?! Кто попросит встать

И заявить… Ты струсишь, не иначе.

И промолчишь. И, указав на дверь,

Другому, не себе, ты не заплачешь,

А будешь рад, что не тебя, проверь.

И после, рассудив, что всё проходит,

И дождь намочит всех, но не тебя

И солнце не тебе уже восходит.

Кого тогда ты станешь обвинять,

В том, что не так, как надо захотелось!?

Ты ж не нашёл на это страсти смелость.

Снежинке снег к лицу идёт.

Со снегом под руку идёт

Спокойно, с-нежно, сверху вниз.

И вот уже размяк карниз

И подоконник, а окно…

В пушистом капоре оно,

Глядится! Светел белый свет,

Покуда не растает снег…

Дым дотянулся до луны.

И там, у облака, измятым

Невнятно шепчет: "Где же мы,

И кем, откуда были взяты

Те, были? Подле них давно

Молва катится в чисто поле

И в нас неверие – одно,

А вера не одна, но вволю

Нам не дано собою быть.

Да кто ж мы?! Маяки вселенной

Кружат во всю. Умерьте прыть,

Их видом часто вдохновленны…

Вздыхаю, и в ночи, как тать,

Краду, те брызги света, чувства.

А где ж ещё их можно брать?"

На грани яви и искусства.

Игрушки мы. Игрушечные. Грусть…

Так что же? Всё равно и, – ну и пусть!

И в темноте нащупывать порог

Не так-то просто. Ты устал, промок, продрог…

Стена – на ощупь… Ты, сердясь, включаешь, свет!

Но ты один. И никого на свете нет.