Город потерянных имен. Рассказ А.

Я никогда не был моногамным, честно говоря, как это возможно? Разве не врут они сами себе, или это со мной что-то не так? Удивительно, что, дожив почти до сорока лет, я не нашёл человека, с которым об этом можно было бы откровенно поговорить. Мимо проходит симпатичная девушка, мне достаточно нескольких мгновений, мимолётного взгляда – желание появляется само. И сколько таких женщин я могу встретить, просто прогулявшись по улице в середине дня, уже молчу о центре города вечером в выходной, когда красота заливает улицы, а пьяная темнота выгодным образом скрывает недостатки. Желание вспыхивает, словно маленький жгучий огонёк в груди и в животе.

Сколько раз я занимался сексом в этом месяце? Ни разу. А сколько раз я делал это в мыслях? Всё-таки, почти уверен, что я среднестатистический мужчина, и во всём этом нет никакой проблемы – здоровое либидо, член ещё на месте. Но если так происходит с нормальным мной или нормальным тобой, то как это происходит у тех, кто не в порядке, чьи настройки сбиты в сторону гораздо большей похоти, сексуальной неудовлетворенности, комплексов и психологических проблем, тянущихся из раннего детства. Не пытаюсь сочувствовать или как-то их оправдать, но мог ли я не мысленно не переспать с семнадцатилетней кассиршей в кофейне, которая сегодня утром подала мне горячий чай?

Все эти тридцать семь лет я шёл к этой чертовой кофейне за этим слишком горячим чаем, чтобы захотеть её в страстном порыве мысли, впрочем, так же быстро сдуваемым ветром улицы. Разница, несомненно, есть: здравствуйте, как мило, как желанно, до свидания, всё забыто. А он вышел с жгучим следом внутри, никакой ветер, никакие запахи, ничто теперь не сотрёт из его воспоминаний это милое создание. Да, он, как и я, шёл к этому всю свою жизнь, и, как и я, не мог иначе или мог? А теперь её фотография у меня на столе, вместе с ещё тремя такими же. Хотя о чём я – все они совершенно разные, но в то же время обладающие схожими чертами, и речь не про те, что заметны всем: молодость, красота, задор в глазах и светлые волосы, а менее очевидные, известные лишь ему. Смогу ли определить эту неизвестную величину? Кажется, одних фотографий недостаточно, пора прогуляться.

На улице было всё ещё холодно, апрель только начался. Солнце светит весьма робко, хоть и количество ясных дней значительно увеличилось – я не люблю это время года. И вовсе не за плохую местами погоду, что-то внутри меня скребётся, вызывая бесконтрольно тоскливое состояние, душу наполняет ощущение потерянности, так было всегда, даже до того, как я потерял её.

Мимо проходит мужчина с сигаретой, глядя на него, тоже хочу покурить, но отбрасываю эти мысли. Две из них курили, две другие нет. Темнеет, витрины освещают путь, наверное, многим знакомо это ощущение уюта и теплоты за ними, стоит только протянуть руку, звякнет колокольчик, ты укроешься от надвигающейся ночи, здесь тепло и безопасно. Когда она уходила с работы было уже темно, страшно ли ей было каждую смену оставаться один на один с ночью? Она выключала свет, закрывала дверь, немного озираясь по сторонам, может быть, чувствовала его взгляд? Ей было не по себе, она торопилась домой, чёртовы наушники и песни группы «MXMS»1 или, может быть, чего-то более раннего, «Radiohead»