Все жанры Все авторы
Ответ на рецензию Ворон Эдгар По - Николай Самойлов

Ответ на рецензию Ворон Эдгар По

Страниц

10

Год

2025

В рецензии Вадима Николаева на перевод стихотворения Эдгара Аллана По «Ворон» рассматриваются различные переводы этого произведения, включая перевод Константина Бальмонта, который считается одним из лучших, но все же не идеальным. Николаев выделяет перевод Михаила Донского, который стремился передать уникальную структуру оригинала с сквозной рифмой, что, по его мнению, усиливает зловещую атмосферу стихотворения. Он также упоминает других переводчиков, таких как Виктор Топоров и Николай Голь, и критикует Николаю Самойлова за недостаток точности в передаче оригинала, включая изменения размера стихов и рифмовки. В целом, Николаев подчеркивает сложность и многогранность перевода «Ворона», призывая быть внимательными к нюансам оригинала.

Читать бесплатно онлайн Ответ на рецензию Ворон Эдгар По - Николай Самойлов


Прочитал в интернете рецензию Вадима Николаева на мой перевод «Ворона» Эдгара По:

«Стихотворение Эдгара Аллана По «Ворон» – одно из самых популярных среди переводчиков. В сборнике издательства «Радуга» (М., 1988, переиздание – 2003) есть девять переводов (М. Зенкевича, С. Андреевского, Л. Пальмина, прозаический неизвестного автора, Д. Мережковского, К. Бальмонта, В. Брюсова, Н. Голя, В. Топорова). Помнится, в давние годы, когда я занимался в семинаре художественного перевода при Московской писательской организации, мы обсуждали переводы «Ворона» в этой книге и большинство, включая меня, пришло к выводу: лучший принадлежит Константину Бальмонту, но и он очень далек от совершенства.


Позже я узнал перевод Михаила Донского, который сам писал, что сделал его из-за желания передать сквозную рифму оригинала, не найденную Донским в известных ему переводах. Сквозная рифма заключается в том, что у Эдгара По рифмуются вторая, четвертая и шестая строки в каждой строфе оригинала; в четвертой и пятой строках заключительные слова повторяются, а проходит эта рифма через все восемнадцать строф. Донской видел в сквозной рифме «нагнетание зловещей атмосферы стихотворения»; замечу также, что каждая строфа в «Вороне» – шестистишие, и четыре из шести строк рифмуются (если засчитать за своеобразную рифму и повторение слова) друг с другом (то есть рифма проходит через семьдесят две строки из ста восьми). Этот перевод, опубликованный в 1976 году, я теперь считаю самым лучшим, хотя он не вызывает чувства, которое иногда, пусть редко, возникает: всё, это идеальный перевод, делать новый уже нет никакого смысла. После Донского сложное построение оригинала передавали Виктор Топоров и Николай Голь (первые публикации – в упомянутом сборнике 1988 года), Сергей Петров (перевод опубликован посмертно, в 2003 году); возможно, не только они. Однако я не буду обвинять рецензируемого переводчика Николая Самойлова за то, что он не пошел тем же, очень сложным путем.


Не буду обвинять я его и в том, что он изменил размер и сильно увеличил количество строк (то же самое делал Дмитрий Мережковский). Гораздо хуже то, что Самойлов не отразил такую особенность оригинала: первая и третья строки каждой строфы не рифмуются друг с другом, но они разделены цезурой на две половины, и половины рифмуются (это сделать нетрудно, и это есть во всех известных мне переводах). Николай Самойлов написал хорошее стихотворение, передал детское ощущение мистического ужаса, но я не могу считать его стихотворение переводом.


И вот почему. Эдгар По не торопился, когда устраивал «нагнетание зловещей атмосферы». Вот как он начал свое стихотворение: «Однажды унылой полночью, пока я слишком много обдумывал, слабый и усталый, мудрый и необычный том забытых знаний». Николай Самойлов же без какого-либо согласования с оригиналом (за исключением второй строки) создает настоящий триллер, переходящий в фильм ужасов:


В час чёрных мыслей, колдовства, разбоя


Суть древнего ученья постигал,


А ветер за окном, по-волчьи воя,


Со всей округи нечисть созывал.


(Здесь и далее сохранена авторская орфография, которая, как я считаю, нуждается в корректуре).



Почему-то именно вторая строка (единственная, которую можно считать переводом) подпорчена отсутствием местоимения. Да, грамматика русского языка, в отличие от грамматики литературного (не разговорного) английского, такое позволяет, но это кажется мне неудачей в данном случае (отредактировать, кстати, легко – «Я суть учений древних постигал»; звуки «йа» в конце первой и начале второй строк фонетически способствует тому нагнетанию атмосферы, которое уже началось у автора). Я рассуждаю здесь о поэтической стороне и делаю вывод: сделав в одной строке перевод (пусть даже достаточно вольный), автор тут же сделал и стихотворный сбой.

Вам может понравиться: