Произрастание (сборник) - Сергей Саканский

Произрастание (сборник)

Страниц

20

Год

2002

В 90-е годы прошлого века, когда Россия переживала трудные времена, многие работники оказывались без зарплаты на протяжение многих месяцев. Для них увольнение было еще более печальной перспективой, потому что, покинув свою должность, они рисковали тем, что уже уж точно не получат деньги, а оставшись, все-таки оставалась какая-то малая надежда. Именно в таких непростых условиях начинался российский бизнес, который на протяжении долгих лет отсылал своих жертв на грани выживания.

Одна из историй, которая стала залогом рассказа "Ростки ривля", рассказывает о молодом инженере, который, чтобы прокормить свою семью, вынужден был прийти к радикальному решению. И это решение, возможно, шокирует читателя своей необычностью. Эта история насыщена элементами времени, накалом страстей и непростыми жизненными ситуациями.

В другом рассказе из этой книги под названием "Белая", автор поднимает тему бизнеса в 90-х годах. Основным героем является человек, честно занимавшийся производством в те времена, когда страна была занята только торговлей и разворовыванием. Его деятельность была надеждой на выживание в хаотической экономической ситуации, но внезапно он становится жертвой процесса, который неожиданно разрушает его устоявшийся бизнес. Этот рассказ вплетает в себя множество эмоций, сражений и разочарований, которыми были пронизаны 90-е годы.

Таким образом, эта книга представляет два разных рассказа, две жертвы, которые были полностью зависимы от деятельности российского бизнеса в 90-е годы. Эти истории осмотрительно выбирают моменты из сложных времен и внедряют в них элементы творческого подхода и уникальные детали, которые делают их по-настоящему неповторимыми.

Читать бесплатно онлайн Произрастание (сборник) - Сергей Саканский

Ростки ривля

Строчки, строчки, строчки…

Гордин был в лесу за озером, в воскресное утро, весной. Гордин искал строчки. За час унылого маятникового блуждания он не увидел ни одного строчка, что было странным: с утра ему казалось, что строчки пойдут сразу же, как только он окажется в лесу – большие светло-коричневые строчки, чем-то напоминающие ядра грецких орехов.

Ночью Гордину снился сон: он собирал именно строчки, они росли вселесно, жирные, мозговитые, обильными вывалами – рука Гордина помнила их здоровую крепость, сытую массу плодовых тел… Гордин шел, спотыкаясь, по влажной земле, и всюду, куда ни падал его взгляд, были строчковые шапочки, будто бы он сам, силой своего взгляда и создавал этот грибной достаток. Гордин проснулся голодным, проснулся от крика дочери, его рука все еще продолжала убогий шар по одеялу…

Гордин шел, чтобы сохранить жизнь. Лес – вот что могло принести достаток. Лес, и ничего больше.

Еще зимой, долгими вечерами – с простирыванием пеленок, криком младенчихи и стоном больной жены – Гордин всесторонне обдумал эту, на первый взгляд, бредовую идею.

Лес…

Когда-то в детстве он читал книжку, где бодрый советский автор рассказывал о том, как могут прокормиться пионеры в долгом походе, как хорошо они могут прокормиться, умело используя все, что растет под ногами. Гордин почти ничего не помнил из этой книжки – осталось лишь ощущение солнца, сухости, летнего неба… И маленькие, доверчивые пионеры у костра. Котелки, бульканье, деревянные мешалочки.

Потом они вдруг выросли. Никто не говорил им, что так будет. Их обманули во второй раз, теперь уже навсегда. Они носили на головах голубые мешочки с кисточками. Они собирали клубни иван-чая, чтобы приготовить похлебку. Из желудей мог получиться отличный кофе. Сочные стебли рогоза. Крапива на суп. Заячья капуста. Это было все, что Гордин помнил из той книжки, из той жизни, но главное – оно было возможно: толстая, как сейчас вижу, очень толстая книга. И все не так просто, потому что у Гордина были морозильные камеры…

Три морозильные камеры объемом по 140 литров каждая стояли в ряд, белея, загромождая маленькую комнату, бывшую спальню для гостей, когда к Гордину из разных городов еще приезжали гости. Там, на восемнадцатиградусном морозе, он мог сохранить свои труды, и это было открытием, которым он гордился. Ведь все растущее плодоносит недолго, какие-то дни или недели, но теперь, умело, компактно размещая добычу – ту же крапиву, спрессовывая ее в брикеты, ту же заячью капусту, не говоря уже о ягодах и грибах, которые вот-вот пойдут (хотелось сказать, как грибы), Гордин мог обеспечить семью до следующей весны… Надо было лишь точно знать: что, где и когда…

Морозильными камерами с Гординым расплатился завод, где он сидел инженером и уже несколько месяцев не получал зарплаты. Все, с кем завод расплатился своими морозильными камерами, тотчас развезли их по магазинам, и вскоре магазины города и окрестных деревень перестали принимать их на комиссию. Гордин опоздал на несколько дней, так считала Елена Васильевна, теща, которая не могла простить ему этого, и пилила, пилила… Но Гордин имел далеко идущие планы, потому и придержал свои агрегаты – для ягод, грибов, иван-чая…

И мяса…

Гордин гнал от себя навязчивые мысли о мясе, но они возвращались, дразня… Вот и в сегодняшнем сне, собирая строчки, он вдруг увидел вдали меж стволов дичь и, сжав ладонью прохладное, услужливо подвернувшееся цевье, двинулся вперед… По мхам и плаунам…

Вам может понравиться: