Воскресные дети

Странное дело – человеческая память. Мы можем ничего не помнить о наших первых годах жизни, а вместе с тем кто-то способен воспроизвести с поразительной точностью мимолётные отрывки, играющие определяющую роль. Событий в детстве Димы Платонова достаточно, но первое запомнившееся впечатление было негативным. Он, ещё совсем маленький, сидит на руках у матери. В квартире родные судорожно собираются и ожидают машину. Дима не понимает происходящего, но ему кажется, что суматоха как-то связана с ним. А дальше – машина скорой помощи, больница и большое количество врачей вокруг него. После того, как мальчика выписали, он ещё долгое время не ходил в детский сад, а дошкольное образование мама, Анна Сергеевна, полностью взяла на себя: все детские годы она ни на секунду не отступала от него, контролируя каждый шаг.

У Димы сформировался слабый иммунитет. В детстве он пережил не только бронхиальную астму. Болел ребёнок часто, чуть ли не каждые два-три месяца, пропускал много занятий. Анна Сергеевна усиленно помогала ему восполнять пробелы в знаниях, пока была способна. Но запомнилось больше всего Диме то, как бабушка, иногда остававшаяся с ним, много читала ему сказки вслух, когда сын температурил, а потом он любил домысливать тот момент, на котором они остановились, как бы продолжая сочинять историю. Эти мгновения детства были как луч света в бесконечных опасениях окружающих родственников за его здоровье.

Дима рос робким мальчиком. Сказывалось давление отца – небезызвестного доктора наук, профессора в области физики, добившегося некоторых высот в карьере. Александр Александрович требовал от него, во-первых, полного ему соответствия в учёбе – отец имел золотую медаль и красный диплом, а во-вторых, мечтал о том, чтобы Дима продолжил преподавательское и научное дело, при каждом удобном случае напоминая ему об этом. Дима только-только учился ходить, а он уже любил повторять: «Растёт наследник!». Он даже не представлял, как сильно подавлял сына тем, что определил его судьбу уже с пелёнок: мальчик в подростковом возрасте боялся сказать отцу лишнего или показать слабость, поскольку в любом разговоре его высказанные мысли терпели сокрушительное поражение. Он сформировался замкнутым и молчаливым мальчиком. Дима настолько ощущал тяжёлый авторитет родителя, что в таких разговорах навсегда уяснил себе, что «лучше промолчать», чем сказать лишнего, или ввязываться в разговор там, где его мнение не требуется.

В непростые периоды мальчика спасали книги (но вовсе не по физике). Вот уж кто выслушает все его мысли и не станет перебивать или спорить! Когда (приблизительно в классе восьмом) Дмитрий отчаянно искал себя и своё место в жизни, настоящий интерес у него пробудился единственно к чтению. В школе учителя не раз отмечали, как он старается на уроках литературы, а к физике, даже несмотря на одни пятёрки, был холоден, но отец и слышать об этом не хотел. Книги тайно поглощались им вечерами в свободное от учёбы время. Любознательность проявлялась к произведениям в духе романтизма и неоромантизма: к девятому классу он от корки до корки знал Толкина и многое другое. И чем старше был мальчик, тем серьёзнее становилось общение с авторами, хотя душа в действительности принадлежала книгам, сформировавшим его романтическое мировосприятие. Нравилась и поэзия, где конкретных предпочтений не существовало. Он с охотой учил наизусть, мечтал написать что-то своё. Много пробовал, разочаровывался, бросал и брался заново. Отец, однажды увидев, чем увлекается сын, строго сказал: «Не занимайся пустословием, есть вещи поважнее».