Земное солнышко

Деревня Малиновка располагалась на вершине холма, подножие которого занимали с одной стороны – северный берег Свири, а с другой – безмерно широкое ржаное поле, разрезанное на две половины стекающей с вершины проселочной дорогой. Благодаря своему расположению, эти места целый день были освещены солнцем, что делало здешние пейзажи еще более яркими и красочными.

В разных местах деревня звучала по-разному: с берега реки доносились крики купающихся и балующихся детей, плеск воды от мытья одежды женщинами и пение девушек; поле отзывалось пением косарей и хрустом срезанной травы; а в центре всего этого многообразия звуков Малиновка мычала коровами и кукарекала петухами.

Был теплый и солнечный месяц август, медленно и размеренно двигавшийся к своему завершению. В поле колосилась рожь, листва на деревьях только-только начинала желтеть. Над просыпающейся Малиновкой небольшими кучками кружили журавли. Они собирались в стаи, но на теплые юга еще не спешили – ждали более сильных заморозков.

Деревню обдувал прохладный ветерок, пробуждавший ее жителей ото сна и подстегивающий к работе.

В деревянном, слегка покосившемся доме, который стоял на окраине поселения и из окон которого можно было увидеть бурные воды Свири, проснулся восьмилетний мальчик Митя. Он лежал в своей маленькой кроватке и жмурил свои большие глаза от попадающего в окно солнечного света. Митя наблюдал в окно за полетом журавлей, за плавными взмахами их черных крыльев. Он смотрел, как синхронно течет вода и качаются деревья на ветру. Мальчик боролся так со сном еще около десяти минут, наслаждаясь красотой природы. Затем он вылез с кроватки, одел висевшие на стуле рубашки и штанишки и, заправив постель, ушел умываться на задний двор.

Старый ручной умывальник, грубо сделанный из куска железа, висел на стене сарая рядом с дверью над раковиной. Ржавчина, облупившая всю его внутреннюю поверхность, падала, загрязняя то небольшое количество воды, которое находилось там. Мите пришлось умыться этой слегка красноватой жидкостью. Умывшись, он вытерся рядом висевшим полотенцем и, обнаружив на раковине расческу с пятью сломанными зубчиками, причесал свои светлые волосы.

«Мама и папа, наверное, уже по делам пошли» – подумал Митя и пошел домой завтракать.

Зайдя на кухню, мальчик обнаружил на столе кастрюлю с остатками манной каши, видимо, оставшихся после родителей. Взяв ложку, он съел завтрак прямо оттуда, впоследствии запив его стаканом воды.

Быстро закончив с приемом пищи, Митя вприпрыжку побежал гулять на задний двор.

– А ну, брысь отсюда, – неожиданно появившаяся на пороге фигура отца грубо оттолкнула мальчика в сторону и, держась за голову двумя руками, двинулась в направлении стола. Митя больно ударился об стену плечом. Теперь на его руке, вероятно, будет синяк. Ребенок закрыл больное место ладошкой и с мокрыми глазами выбежал из дома.

Во дворе небольшой стайкой бегали гуси. Митя сорвал немного травки и начал кормить птиц с руки, утирая глаза и понемногу успокаиваясь.

«Папе, наверное, грустно, вот он и ведет себя так,» – думал про себя Митя: «вообще, он хороший, просто мама болеет, и ему грустно». Гуси понимающе гоготали, бегали вокруг мальчика и принимали от него угощение.

Мать, красивая, но больная, далеко не старая женщина, сидела в коровнике и усердно наполняла стоявшее перед ней ведро коровьим молоком. Митя заметил ее, тихо подошел сзади и заключил в нежных объятиях своими маленькими ручонками.