Все жанры Все авторы
Время политики - Лев Рубинштейн

Время политики

Страниц

80

Год

2021

"Время политики" - уникальный сборник эссе известного поэта и эссеиста Льва Рубинштейна, автора множества популярных поэтических и прозаических книг. Этот проект был опубликован в интернет-издании InLiberty.ru и представляет собой избранные эссе автора.

Лев Рубинштейн описывает свою медийную прозу как "опыт периодической изящной словесности". При создании сборника, он руководствовался критерием - способен ли текст оживиться в новом и ответственном контексте, контексте книги. Оценка полностью лежит на плечах читателя.

Подобно своей первой книге "Случаи из языка", выпущенной в издательстве Ивана Лимбаха, в новом сборнике Лев Рубинштейн уделяет особое внимание словам, которые создают или искажают реальность. Каждое эссе в этом сборнике представляет собой глубокий исследовательский взгляд на политику, поданый в элегантной и проникновенной форме.

Благодаря уникальности и оригинальной манере изложения, творчество Льва Рубинштейна привлекает внимание как любителей литературных произведений, так и исследователей политических и социальных тем. Он вовлекает читателя в размышления о повседневной действительности, вызывая у него новые и неожиданные мысли и выводы.

Сборник "Время политики" – это яркое проявление таланта Льва Рубинштейна, его способность проникать в суть вещей и передавать это с помощью слов. Каждое эссе в этой книге является ценным произведением искусства, которое может изменить и усилить понимание политической реальности.

Читать бесплатно онлайн Время политики - Лев Рубинштейн

Фото на обложке: Ольга Паволга


© Л. С. Рубинштейн, 2021

© Н. А. Теплов, оформление обложки, 2021

© Издательство Ивана Лимбаха, 2021

Все напрасно?

«Ничего нельзя сделать, – говорят все чаще, – ничего не будет». А еще говорят: «Все напрасно».

Все напрасно, согласен. Ну не совсем, конечно, всё. Но в целом да, напрасно. Практически всё. За редким исключением.

Напрасно, например, дергаться понапрасну. Напрасно объяснять что-либо себе и другим.

Напрасно спорить. И правда ведь, какой безумец встанет перед асфальтовым катком и затеет с ним дискуссию об истине, добре и красоте?

Дергаться напрасно, это правда. И даже, прямо скажем, опасно.

Но еще опаснее не дергаться.

«Напрасно ветреной порой мы бьемся из последней силы – уж в предвкушении могилы едва родившийся герой», – написал автор этих строк в середине далеких восьмидесятых годов, когда умные люди так же, как и сегодня, говорили, – и вполне справедливо, – что все напрасно.

Так и было. Все и было напрасно, кроме, конечно, различных художнических усилий. А усилия эти были необходимы для того, чтобы посредством ярких художественных приемов и запоминающихся образов еще и еще раз сообщать друг другу о том, что эти усилия напрасны. Как и все остальное. Такой вот отчасти комический парадокс, на котором, кстати, во многом и держится то, что принято называть искусством.

Сообщать-то сообщали. Но все при этом точно знали, хотя и не говорили, что они, усилия, вовсе не напрасны. А напрасно как раз другое. Примерно то же самое, что и теперь.

Напрасно, например, впадать в уныние.

Напрасно забывать о том, что самое, может быть, главное – это поиск наиболее адекватных форм сочувствия друг другу.

Напрасно считать сражения проигранными.

Напрасно пораженному суицидальным синдромом государству все время кажется, что если стране отпилить голову, вырезать у нее сердце, оттяпать гениталии, отрубить руки, если останутся, по выражению Зощенко, «кругом живот да ноги», то ему, государству, будет сподручнее двигаться. Куда и зачем, неважно. «Цель ничто», как было сказано.

Кому-нибудь приходилось когда-нибудь видеть, как кругами носится по двору обезглавленная курица? Я однажды видел. В детстве. В деревне. Случайно. Если честно, больше не хочу.

Напрасно сидеть и не шевелиться.

Напрасно не видеть, не слышать и не дышать.

Напрасно также терпеть, вертеть, зависеть, гнать и ненавидеть.

И совсем уж напрасно думать, что все напрасно. Уже хотя бы потому, что это не так.

Дух и буква

Кто что сказал

Мы испытываем внутренний дискомфорт всякий раз, когда слышим, что человек нам несимпатичный и не вызывающий особого нашего доверия – в силу ряда биографических и прочих обстоятельств – вдруг говорит или пишет нечто такое, под чем мы готовы подписаться прямо сейчас, причем обеими руками.

В этих случаях нам было бы намного комфортнее, если бы несимпатичный нам человек и тексты произносил бы несимпатичные, и поступки совершал бы нам неприятные.

Дискомфорт, да.

Я вспоминаю такой, например, давний эпизод из своей литературной биографии. Однажды, в те времена, когда основным способом бытования литературных текстов были квартирные чтения, меня позвали почитать стихи в некий малознакомый дом. Я и пошел, почему нет. И дом был незнакомый, и публика там была почти незнакомая, что всегда вызывает невольные опасения у человека, не слишком уверенного в себе. А я, – к сожалению или к счастью, я до сих пор так и не решил, – именно таков.

Вам может понравиться: