Птица в клетке

В школе есть комната, о которой никто, кроме меня, не знает. Если бы я умел телепортироваться, то сейчас сбежал бы туда. Может, если хорошенько сосредоточиться…

– Джулиан. – Голос мистера Пирса звучит, словно удар хлыста, и я морщусь. – Ты месяца не проучился в старших классах, а уже шесть раз прогулял английский.

На самом деле больше, но, так понимаю, никто не замечал моего отсутствия.

Директор склоняется ближе, всем весом опираясь на длинную кривую трость. Рукоятка выточена в виде какой-то фигурки. Ребята вечно спорят, что это – гном, тролль или миниатюрная копия самого мистера Пирса. А ведь вблизи и, правда, похоже.

– Смотри на меня! – кричит он.

Не знаю, почему люди вечно требуют смотреть им в глаза, когда на тебя злятся. На самом деле в такие моменты больше всего хочется отвести взгляд. Я повинуюсь; кабинет, в котором нет ни единого окна, словно сжимается, и я сжимаюсь вместе с ним. Мальчик-букашка под грозным взглядом мистера Пирса.

– Тебе было бы проще смотреть на людей, если б кто-нибудь удосужился тебя подстричь. – Я поспешно убираю волосы с лица, а он буквально буравит меня взглядом. – Почему ты прогуливал уроки?

– Мне… – Я прочищаю горло. – Они мне не нравятся.

– Что-что?

Люди вечно просят меня повторить сказанное или говорить громче. Собственно, тем мне и не нравится английский: мисс Кросс заставляет читать тексты вслух, а когда очередь доходит до меня, я запинаюсь, бормочу, и получается слишком тихо.

Наученный горьким опытом, я говорю чуть громче:

– Мне не нравится.

Мистер Пирс вскидывает седые брови и смотрит на меня в полном недоумении:

– По-твоему, раз урок не нравится, на него можно не ходить, так, что ли?

– Я…

Вот почему у остальных ребят не возникает проблем с речью? Им что-то говорят, они мгновенно находят ответ. А вот у меня связь между мозгом и ртом нарушена, вроде редкой формы паралича. Слова не идут, и я молча тереблю пластиковый кончик шнурка.

– Отвечай на вопрос! Раз урок не нравится, на него можно не ходить?

Я знаю ответ, но людям не нравится, когда ты говоришь то, что думаешь. Они хотят услышать то, как думают сами. А угадывать мысли довольно сложно.

Директор закатывает глаза.

– Смотри на меня, юноша.

Я смотрю на его раскрасневшееся лицо. Он кривится – наверное, опять прихватило спину или колено.

– Простите, – говорю я, и его черты лица смягчаются.

А потом мистер Пирс внезапно хмурит кустистые брови и резко открывает папку с моим именем.

– Думаю, я позвоню твоим родителям.

Шнурок выпадает из моих застывших пальцев.

Губы директора изгибаются в подобии улыбки.

– Знаешь, что мне нравится?

Я нахожу в себе силы покачать головой.

– Вот это выражение ужаса на лице ученика, когда я говорю, что позвоню его родным. – Он подносит телефон к уху. Мистер Пирс и его маленький деревянный монстр не сводят с меня глаз. Тикают часы. Наконец он медленно убирает телефон. – Возможно, я не стану звонить… если ты пообещаешь, что я больше тебя здесь не увижу.

– Обещаю.

– Тогда марш на урок.