Фома жил на тихой улочке вполне респектабельного района и имел веское основание гордиться огромным особняком, унаследованным от дражайших пращуров. Тюремный срок, оторвавший Фому от родового гнезда, превратил старинный дом, некогда отличавшийся ухоженностью, в ветхое запущенное строение, но благородство архитектурных форм оказалось сильнее хозяйского легкомыслия – как и раньше редкий прохожий не останавливался под впечатлением пышного барокко. Освободившись, Фома недвусмысленно отослал приютившихся в нем бомжей, расчистил от грязи и хлама одну комнату и, отложив наведение порядка во всем особняке до лучших времен, вернулся к старому промыслу. Кто знает, что мешало сорокалетнему крадуну* взяться за ум? Не сложившаяся жизнь часто отторгает красоту, и нищета материальная, как правило, – не пара богатству духовному.
Последняя ходка* здорово изменила его. Опустошенный взгляд на бутылку по вечерам и отсутствие каких бы то ни было целей, кроме дневных рысканий в поисках «прожиточного минимума», – вот и всё кино. Так бы и спился позабытый друзьями и врагами, если бы вскоре не появилась она.
Увидев её – бойкую, энергичную, с озорными глазами и смешным хвостиком на макушке, мужчина, уголовник незапятнанной репутации, не имеющий ничего общего с донжуанством, прошел, ни разу не обернувшись. Помня предательство подельника*, обеспечившего сознанкой* последний срок Фоме, а себе свободу, он поклялся никогда впредь не промышлять в паре. Тем более, делать исключение ради девки, пусть даже идеально подходящей на роль стрёмки1, не собирался. Жизнь, однако, распорядилась иначе.
Паразитка прибилась к нему в ходе одной рискованной вылазки в соседний квартал. Забравшись в лакомую хату, Фомка уселся возле холодильника, выложил из него съестные припасы, мысленно распределив порядок их употребления, и хотел было приступить к трапезе, как услышал звонкий свист. Домушник2 насторожился и прильнул к окну, удачное расположение которого позволило узреть отворившего калитку хозяина. Не забыв ухватить часть продуктов, крадун под лязг дверного замка, аккуратно снял выставленную при проникновении раму, перешагнул подоконник и тихо смылся.
Чумазая малолетка3 в запомнившемся желтом жакете необъятных размеров крутилась неподалеку, сияя гордостью за своевременный сигнал. Фома протянул спасительнице палку колбасы и молча откланялся. Глупости добавить к родной статье «с проникновением» ещё «вовлечение несовершеннолетних» его солидный опыт и знание уголовного кодекса не позволяли. Но наглость юной леди меры не ведала. Девчушка липучкой клеилась сзади и не отставала ни на йоту, чем изрядно трепала нервы. Кому же хочется засветить4 домашний адрес? Битый час петляя по городу, Фома на каждом хитром повороте надеялся потерять преследовательницу, а когда сие в конечном итоге произошло, облегченно вздохнул. И всё же Фортуна разыгрывала свою партию, ибо по возвращению домой на завалинке родительского терема его поджидала смышлёная не по годам малолетка, рассекретившая тщательно оберегаемые координаты в ближайшей пивной.
Напустив на себя, насколько позволяли мимические способности старого эРЦэДэ
