Беззвездный Венец

Жанр: Зарубежная фантастика / Зарубежные приключения

Автор

Страниц

430

Год

—

Опасное фантастическое приключение о жизни и смерти в мире Урт, где древние алхимические знания переплетены с уникальными технологиями. Пророчество утверждает, что одной из героинь суждено уничтожить мир, но вопреки этому предсказанию ей удастся спасти его.

Урт, как никакой другой мир, представляет собой странный ландшафт. Одна половина планеты выжжена солнцем, обрушивая на жителей беспощадную жару, в то время как другая погружена во вечную стужу, окутывая ее вечными мерзлотами. Люди вынуждены выживать только на тонкой полосе между этими двумя полушарами, известной как Венец. Это враждебное окружение делает эту планету уязвимой, исключительное одно объединение, состоящее из четверых героев, сможет спасти Урт.

Среди героев есть ученица болотной Обители с особым даром ясновидения, которая увидела предвестие Конца мира, но смогла избежать его смерти и скрыться. Также в альянсе есть сын короля, принц-изгой, обреченный жить жизнью сторонника братской тени, но он решился выбраться из этой тени и доказать свою силу. Возле них есть и низверженный рыцарь, разорвавший свою узу клятвы и забывший о своих корнях, и беглый каторжник, который нашел в подземельях изумительный артефакт, способный вспыхнуть Великую войну. Преследуемые прежними и новыми врагами, их выживание и разгадка древних тайн зависят только от их сотрудничества и доверия друг другу. Они понимают, что в этих тайнах заключена ключ к спасению, и погибёль приближается с каждым мгновением.

Книга, описывающая это захватывающее фантастическое приключение, получила отличные отзывы от ведущих авторов. Терри Брукс назвал автора "талантливым рассказчиком, который смело охватывает жанры от триллера до фэнтези". Джонатан Мэйберри назвал роман "мощным и блестящим эпическим фэнтези от одного из великих писателей". Роберт Сальваторе отметил, что автор находится в лучшей форме и виртуозно смешивает жанры. Нью-Йорк Таймс даже сравнил его с Дэном Брауном и Майклом Крайтоном, называя его "роллинсом в адронный коллайдер".

Читать бесплатно онлайн Беззвездный Венец - Джеймс Роллинс

Посвящается Терри Бруксу, чье творчество вдохновило меня и чья душевная щедрость – это единственная причина, по которой вы читаете эту книгу.

Жизнь полна дыр.

Даже в лучшие времена прожитые человеком годы никогда не образуют идеальный ковер, сотканный из сменяющихся дней, месяцев и лет, переплетенных друг с другом в безупречный узор, где все краски такие же яркие, как и в тот момент, когда нить только добавлялась к общему рисунку. Нет, с течением времени отдельные участки этого ковра изнашиваются от старости. Другие вытягиваются, теряя форму, поскольку человек, охваченный тревогой, снова и снова возвращается к ним и дергает за какие-то нити. Самое страшное, что большие части протираются настолько, что узор становится уже неразличимым. Но тем не менее память оказывается изворотливой мошенницей – раскрашивает заново потертости, латает разорванные места, штопает прорехи, нередко историями, не имеющими никакого отношения к правде, обусловленными лишь необходимостью. Эта починка нужна для создания единого целого, с чем уже можно жить.

В своем преклонном возрасте я далеко не в лучшей форме. Мой ковер изрядно подпорчен молью. Я приближаюсь к сотому году жизни. Посему, если я вас не помню, из этого не следует, что вы мне не дороги. Если я не могу вспомнить все подробности этого долгого повествования, это не делает его менее правдивым. Здесь, в закутке на чердаке, где я пишу, со мной мои заметки и рисунки, которые удерживают мое прошлое, не позволяют мне забыть, напоминают о том, кем я когда-то был.

Начиная свое повествование, я оставляю последний из многих своих дневников раскрытым на самой последней странице. Ее образ, выведенный чернилами, смотрит на меня, оценивая, бросая дерзкий вызов. Я использовал пепел, чтобы передать ее волнистые волосы, использовал растолченную небесно-голубую ракушку, смешанную с маслом, для ее сияющих глаз и свою собственную кровь для ее губ. Улыбка ее печальна, словно она разочарована во мне. Взгляд жесткий и неумолимый. Щеки пылают едва сдерживаемым гневом.

Давным-давно я нарисовал этот образ по памяти – тогда я видел ее в последний раз.

Пророчество возгласило, что ей суждено уничтожить мир.

И она его уничтожила.

До

Роды проходят посреди болотной слякоти.

Она напрягается, сидя под окутанной туманом кроной узловатой водяной ниссы. Лианы душат огромное дерево, притягивая его ветви вниз, к мшистым склонам невысокого холма, окуная листья в затхлые воды медленно текущего ручья. Рядом с ней ствол толщиной с лошадь извит и закручен, словно дерево тщетно пыталось вырваться из этой затопленной низины.

Она потеет и учащенно дышит, широко раздвинув ноги. Поднятые высоко над головой руки крепко вцепились в лиану. Она висит, острые колючки впиваются ей в ладони, однако эта боль – ничто по сравнению с последними схватками, раздирающими тело и выталкивающими младенца из чрева. Из последних сил она сдерживается, чтобы не закричать, иначе могут услышать охотники.

И все же у нее вырывается стон, без слов из-за отсутствия языка. Как это принято в Азантийе, наложнице, доставляющей наслаждение своему повелителю, никогда не доступна такая роскошь, как речь.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: