Идеальное оружие

Я нервно покусывала губы, застегивая последнюю пуговицу своего серого комбинезона. От волнения пальцы отказывались слушаться, и этот каждодневный процесс грозился занять гораздо больше времени, чем когда-либо. В металлических створках шкафа мне удалось поймать собственное отражение: кожа выглядела бледнее, чем обычно, кровь отлила от лица и лишила его всяких красок, голубые глаза опасливо распахнулись, а взгляд, прежде гордый, потух. Роба цвета тумана мешком висела на моем худом теле, грозясь соскользнуть вниз при любом неосторожном движении. Думаю, со стороны я выгляжу даже болезненно. Только волосы не пострадали от нескольких лет заточения на этом треклятом острове, оставшись по-прежнему густыми и шелковистыми. Они белоснежным водопадом спадали вниз, струясь по лопаткам и закручиваясь сильнее у самой талии.

– Заключенная пятьдесят два, построение через пять минут! – услышала я грозный голос своего надзирателя.

Со вздохом подхожу к двери и в последний раз осматриваю крохотную комнатушку, служившую мне домом последние десять лет. «Да уж, по этим обшарпанным стенам, низкой кровати с продавленным матрацем, узкому шкафу и пошатывающемуся столику из ледяного металла я точно не буду скучать», – твердо решаю я, прежде чем сделать шаг в коридор, где уже начали появляться мои товарищи по несчастью.

В просторном холле медсестра по очереди подзывает новоприбывших к себе, выдает порцию таблеток и без особого интереса справляется о нашем самочувствии.

– Как тебе спалось, Лилит? – спрашивает она, когда подходит моя очередь занять скрипучий стул в стерильном кабинете с большим окном.

Пожалуй, это единственное место в интернате, где можно увидеть деревья и лучи солнца сквозь мутное, защищенное решетками стекло. Забавно, что это место они именно так и называют: «Интернат». Хотя любой из здесь находящихся с уверенностью скажет – это тюрьма.

– Отлично, – вру я, зная, что этой невысокой, хрупкой блондинке глубоко до лампочки, как я на самом деле себя чувствую.

– Лилит, а что ты думаешь по поводу сегодняшнего аукциона? Волнуешься? – не отрывая взгляда от карточки с моим именем, произносит медсестра.

Помимо окна этот кабинет обладал еще одним чудом: здесь и только здесь можно было услышать свое настоящее имя вместо набора цифр. Кроме, конечно, общения с друзьями, которых я, к сожалению, сегодня еще не видела.

– Я знала, что когда-нибудь это произойдет, – пожимаю плечами я. – Я готова.

– Сегодня к тебе будет приковано много внимания. Если почувствуешь себя плохо, немедленно подойди ко мне. Я буду вас сопровождать, – закончила наш короткий прием девушка, проследив, как я запиваю водой три красные таблетки.

Выйдя из кабинета, я прислонилась затылком к холодной стене: нужно было переждать, пока пройдет первая волна воздействия препаратов на мое тело. Зажмурившись, я сосредоточилась на воспоминаниях, отрывками сохранившихся в моей покалеченной памяти. Побочным действием от приема этих лекарств была частичная амнезия, хотя, возможно, они делали это специально. Я прогоняла в голове заученные обрывки истории, чтобы выжечь их в своем сознании навсегда. Чтобы мой гнев никогда не ослаб.

В 2045 году на нашей планете случилась мощнейшая радиационная катастрофа. Никто не знает, что послужило тому причиной, но в один миг во всех уголках Земли пропало электричество, и перестали работать все электронные приборы. Справившись с первой волной шока, человечество тут же подверглось второй. Медленно и мучительно, задыхаясь и выплевывая собственные органы, один за другим начали погибать животные, а вслед за ними и люди. Уцелевшие медики трудились не покладая рук в поисках антидота, но спасения не было. Через пару лет население Земли сократилось примерно до трех миллионов человек. На выжженных ядом радиации землях невозможно было выжить и прокормить себя, поэтому оставшееся население сосредоточилось на бывших землях Швейцарии, под защитой гор, способных сдерживать все еще блуждающие радиационные облака.