Плененные успехом

Я всегда знала, что люди завидуют. Завидуют тому, как я вхожу в комнату. Тому, как на меня смотрят мужчины. Тому, как я умею держать лицо, даже когда внутри всё дрожит. И это хорошо. Зависть – лучший камуфляж. Пока все смотрят на оболочку, никто не копается в сути.

В номере было душно. Тяжёлый воздух, будто застоявшийся – от притворённых окон и закрытых штор. Я чуть приоткрыла форточку, но толку было мало. На столе – аккуратно сервированный поднос. Лимонад в высоком бокале, маленький десерт с малиной, ваза с виноградом. Всё выглядело… безупречно. Словно кто-то хотел произвести впечатление.

Я села на край кровати, не разуваясь. Внутри щёлкнуло: тревога. Не страх – именно тревога, вязкая, неуловимая, тягучая.

Я посмотрела на телефон. Нет уведомлений.

Я ждала. Ждала этого момента очень долго. Никто не обещал, что будет легко. Но я играла по-крупному.

Я сделала несколько глотков лимонада. Сладкий, с лёгкой горчинкой. Лёд едва растаял. Поставила бокал и услышала…

Шаги.

Мягкие, глухие. Где-то в коридоре.

Как будто кто-то не хотел, чтобы их услышали.

Шаги остановились. Прямо за дверью.

Я затаила дыхание.

Сердце заколотилось. Я резко встала и тут же ощутила, как подкашиваются ноги. В глазах потемнело, и я легла на кровать. Послышался звук открывающейся двери и фраза: “Помочь?”

И всё исчезло.

– Погода в Сочи отличная, – сказала Настя, щурясь на солнце и убирая очки на макушку. – Ну вот признайся, если бы не я, ты бы отказалась ехать сюда! Какая я заботливая, что смогла уговорить тебя отдохнуть.

– Я думала, ты взяла меня с собой, чтобы кто-то делал тебе фотки, – усмехнулась я.

– А кто сказал, что одно мешает другому? – Она хмыкнула. – Мы же с тобой команда.

Мы стояли у стеклянных перил отеля, на крыше. Внизу шумело море, пахло солью и кремом для загара. Мне всё это было непривычно – я впервые была на море, да ещё и в такой шикарной локации. А Настя, напротив, чувствовала себя в своей тарелке. Она всегда хотела хорошей жизни и с легкостью этого добивалась. Мы познакомились на первом курсе университета в Москве, когда она села рядом и сразу спросила:

– У тебя такой красивый почерк. Конспекты потом дашь переписать?

Я тогда только-только переехала из Можайска и из-за стресса вела себя с окружающими несколько отстраненно. Поэтому на её вопрос я ответила кивком головы, вызывающе смотря в глаза. Настя отреагировала с привычной лёгкостью:

– А ты – строгая. Мне нравится.

Так она и осталась рядом. Мы не были лучшими подругами, но её всегда было много в моей жизни. Я привыкла к её вопросам, к её странным и неоднозначным поступкам, к её маске, за которой я никак не могла понять, какая же она настоящая.. Иногда в минуты откровения она будто раскрывалась – а потом тут же отшучивалась. Как будто у неё был ключ к дверце, которую она открывала и закрывала по своему желанию.

В начале последнего года обучения она практически не появлялась в университете и на все мои вопросы отвечала в духе: “Сейчас очень важный этап моей жизни, я не могу тратить время на учёбу, я обязательно тебе все расскажу позже”. В какой-то момент я перестала спрашивать Настю о происходящем, мы изредка созванивались, и я рассказывала ей о том, что происходит на учёбе. И летом, после получения дипломов (Настя тоже получила диплом, хотя практически не появлялась в университете), она внезапно позвонила и предложила работу: