Тени между строк

Сырая, пропитанная вековым страхом вонь гниющей земли и плесени въедалась в лёгкие, заставляя старого магистра Аларика кашлять. Под сводами склепа, освещённого лишь пляшущими тенями от пяти факелов, ритуал подходил к кульминации. Вокруг выложенной из чёрного обсидиана пентаграммы корчились в лихорадке отчаяния трое послушников, их лица были искажены болью.

«Быстрее! – прохрипел Аларик, хватаясь за посох из почерневшего дуба, обвитого серебряной змеёй. – Энергия нестабильна!»

Молодой маг Кастор, с испуганным лицом, споткнулся о собственную мантию и чуть не уронил ритуальный кинжал. “Я… я не уверен, что правильно произнёс последнее заклинание, магистр! Связь… она сопротивляется!”

Аларик развернулся к нему, его впалые щеки горели безумным огнём. “Не смей сомневаться! Мы зашли слишком далеко, чтобы отступать! Откроем врата! Вернём себе наше право!”

Он окинул взглядом пентаграмму, в центре которой лежала раскрытая книга, исписанная багровыми рунами, словно написанными кровью символами. Книга Печатей. Древний гримуар, запрещённый Орденом Тени, содержащий знания о способах пересечения границ между мирами.

«Нужно больше крови! – завопил Аларик, тыча посохом в одного из послушников. – Предложите свою плоть, чтобы утолить жажду врат!»

Послушник закричал, когда Аларик резким движением пронзил его руку серебряным кинжалом. Кровь брызнула на обсидиан, и руны на страницах книги вспыхнули адским пламенем.

– Я чувствую… что-то неладное… – прошептал Кастор, его глаза расширились от ужаса. – Как будто нас слушают. Или… ждут…

Воздух вокруг них сгустился, наполняясь ощущением чужого, враждебного присутствия. Тени в углах склепа начали двигаться, словно живые, вытягиваясь и искривляясь в гротескные фигуры.

Аларик проигнорировал предупреждение, его разум был опьянен близостью цели. “Врата открываются! Я чувствую их!”

Он поднял руки к потолку, произнося последние слова заклинания на языке, от которого стыла кровь в жилах. Земля под ними задрожала, из трещин в стенах повалил чёрный дым.

Внезапно воздух разорвал оглушительный треск. В центре пентаграммы, над раскрытой книгой, возникло пульсирующее пятно черноты. Оно росло, расширялось, поглощая свет и звук.

«Мы сделали это!» – закричал Аларик, и его голос сорвался на безумный хохот.

В этот момент из разлома вырвался луч чёрной энергии и ударил прямо в книгу. Обсидиан треснул, ритуальные свечи погасли, и склеп погрузился во тьму.

Затем последовал взрыв. Не взрыв огня и пламени, а взрыв тьмы и холода. Звук был подобен крику умирающей звезды, разносясь по окрестностям леденящим душу эхом.

Когда тьма рассеялась, от склепа остались лишь обугленные руины, искорёженные обломки камней и пепел. Книга Печатей исчезла, словно её никогда и не существовало.

Лишь тихий шепот ветра доносился с руин, нашептывая слова предупреждения:

“Тень пробудилась. Равновесие нарушено. И цена за это будет заплачена кровью.”

Глава 1: Пыль и пергамент

Аделина Ривьер, которую в узких кругах коллег иронично называли «Адой» (от «Адская перфекционистка»), терпеть не могла вторжений в свое личное пространство. Особенно когда это пространство состояло из заваленного пыльными пергаментами стола в самом темном углу Королевского архива древних текстов.