На зелёный

– Не могу, не могу, не могу! – тихонько поскуливая, Арина уронила голову на руки и уткнулась в стол. Рядом лежала кипа рабочих бумаг. Всё, что выдал ей шеф, поймав уже на пороге. От долгого сидения ломило спину, сухие воспалённые глаза молили об отдыхе. Но что она могла сказать ему в ответ? "Игорь Валерьевич, как бы ни были прекрасны ваши руки и скулы, я все равно не поддамся на эту провокацию, у меня полно своих дел"? Это, по-вашему, она должна была ответить? Нет, у нее на такое наглости не хватит. Тем более, что очень хочется повышение, а его строптивым не дают. И скулы эти, опять же… И ямочка на подбородке… И огромное, бесконечное желание порадовать, сделать хоть что-то приятное! Так всегда бывает, когда в кого-нибудь влюбляешься. Строишь в душе замок из песка для своего принца, а потом все постройки сносит шальным ветром или смывает набежавшей волной. Вместе с твоей собственной душой.

Арина была упряма. Она укрепляла фундамент. Впрягалась в работу, бормоча под нос стишок о бессмертном пони. "Все ради должности!", – говорила она коллегам. "Враньё! Исключительно ради него", – честно признавалась себе.

Потому что иным способом привлечь к себе внимание не получалось.

Арина потерла шею, потянулась. Взгляд упал на часы. Конечно, давно уже за полночь… Как же она устала!

– Что, опять за двоих? – на кухне показалась Марина. Шлепая босиком по кафелю, она прошла, налила себе воды в стакан и уселась рядом с сестрой. – Ари, ты так загнешься!

Девушка даже спорить не стала. Зачем бодаться с очевидным.

– Помочь могу?

– Убей меня, а? – Арина наконец оторвала голову от рук.

– Не дождешься. Я тебя люблю. В отличие от этого вот…

– Я не поняла, ты о чем именно? О том, что ты терпеть не можешь моего шефа, или о том, что ты меня любишь, а он нет?

– А, да обо всём сразу! – Марина отмахнулась.

– Угу… Я так и поняла. Ну хоть кто-то меня любит…

– Ну-ка, иди сюда! – сестрёнка вспорхнула с места и потянула Арину со стула. Та, подчиняясь, встала и вышла в коридор. Обе замерли перед большим зеркалом.

– Ну, что видишь? – Марина ткнула сестру локтем в бок.

А посмотреть было на что. Природа не экономила на них. Мало того, что у обеих были длинные каштановые волосы, ярко-синие глаза, россыпь веснушек на носу, аккуратные губы, длинные ноги и тонкие талии, так вдобавок это все было совершенно одинаковым. Родители даже имена им дали созвучные на радостях, стоило акушерке передать матери два неотличимых свёртка.

Близкие умели их различать. Знали, что Марина шустрей, наглей, она задира, но обаятельная. Чуть быстрей говорит, чуть резче в движениях, всегда себе на уме, вечно что-то придумывает, отчего взгляд у нее слегка блуждающий, и в глаза собеседнику она смотрит редко. Арина, в противовес сестре, была обстоятельней, методичней, спокойней. Когда она шла по улице, прохожие оборачивались. Она несла себя с достоинством, но не чванливо. Говорила вдумчиво. Смотрела прямо и уверенно.

Как такие одинаковые внешне, но совершенно разные по характеру девушки могли уродиться в одной семье, да ещё и в одно время?

– Это чтобы наши родители не сошли с ума, – хором отвечали сестры на вопрос. Родители в такие минуты только тяжело вздыхали. На пару их потомство давало стране угля.

– Что видишь? – повторила Марина, встряхнув сестру.