Эстетика Фрейда. Образы бессознательного - Жак Рансьер

Эстетика Фрейда. Образы бессознательного

Страниц

50

Год

2025

Изучая взгляды Зигмунда Фрейда, можно заметить, что его оптимистичные идеи, которые раньше были просто противопоставлением принципу удовольствия и принципу реальности, подверглись серьезной критике после Первой мировой войны 1914 года. Об этом пишет французский философ Жак Рансьер, профессия которого заключается в преподавании в Парижском университете. Однако, по его мнению, такое упрощенное объяснение не охватывает всех глубинных аспектов этой проблемы.

Рансьер обращает внимание на то, что в концепции Фрейда бессознательное проявляет себя в самых разных формах. Он выделяет противоречивость человеческой природы, показывая, как инстинкты, связанные с жизнью, могут сосуществовать с тягой к смерти. Так называемые «хранители жизни» одновременно выступают и как «спутники смерти», что открывает новые горизонты в понимании психологии.

Кроме того, философ исследует влияние бессознательного в культуре, находя его отражения в классических и современных произведениях искусства. Это касается не только литературы, но и таких медиа, как кино и фотография, где люди создают эстетические формы, которые ранее могли казаться им незнакомыми или неприемлемыми.

Эти размышления позволяют глубже понять, как бессознательное формирует восприятие мира и как культура, в свою очередь, влияет на нашу психологию. Подобные идеи стоит рассматривать в контексте постоянных изменений, происходящих в обществе и его восприятии искусства.

Кстати, для удобства чтения работы Рансьера предлагается вариант в формате PDF A4, что позволяет сохранить оригинальный издательский макет книги. Это делает её доступной для широкой аудитории и способствует распространению новых идей в области философии и психологии.

Читать бесплатно онлайн Эстетика Фрейда. Образы бессознательного - Жак Рансьер


© ООО «Родина»

© Рансьер Ж. (Ranciеre J.)

© Перевод с французского В. Лапицкого, А. Шестакова, С. Фокина, Д. Жукова

Эстетика Фрейда

(из работы «Эстетическое бессознательное»)

История «Царя Эдипа»

В данной работе я не стремлюсь разобраться, как фрейдовские понятия прикладываются к анализу литературных текстов и произведений изобразительного искусства. Я имею в виду не только книги и статьи, которые Фрейд специально посвятил тем или иным писателям и художникам – жизни Леонардо да Винчи, «Моисею» Микеланджело. Я имею в виду также и многочисленные отсылки к текстам и литературным персонажам, которыми он обычно подкрепляет свои доказательства, например многочисленные в «Толковании сновидений» обращения как к сокровищнице национальной литературы, так и к современным сочинениям – от «Фауста» Гете до «Сафо» Альфонса Доде.

Подойти с иной стороны не значит переадресовывать исследователю вопрос о выбранных им примерах, спрашивать, почему его так заинтересовал «Моисей» Микеланджело или неприметное замечание в «Записных книжках» Леонардо. Обстоятельства отождествления отца психоанализа с хранителем скрижалей завета или смысл произошедшей путаницы между коршуном и грифом уже объяснили представители его же профессии.


Царь Эдип.

Художник Макс Эрнст.


Речь, таким образом, вовсе не о том, чтобы подвергнуть Фрейда психоанализу. Мне интересно знать, доказательством чего служат исследования Фрейда, и что позволяет им быть этим доказательством. В самом же общем плане фигуры эти используются для доказательства следующего: есть смысл в том, что его, кажется, не имеет, загадка в том, что кажется самоочевидным, заряд мысли в том, что поначалу можно принять за бесцветную деталь. Эти фигуры – отнюдь не материал, на котором аналитическая интерпретация доказывает свою способность интерпретировать культурные образования. Они – свидетельства существования некоторого соотношения между мыслью и немыслием, определенного типа присутствия мысли в чувственной материальности, невольного – в сознательной мысли и смысла – в незначительном.

Короче, если медик Фрейд, интерпретируя отброшенные его коллегами-позитивистами «бесцветные» факты, может приспособить подобные «примеры» к своим доказательствам, то объясняется это тем, что они сами по себе свидетельствуют о некоем бессознательном.

Можно сказать и по-другому: психоаналитическая теория бессознательного поддается формулировке именно потому, что вне собственно клинической территории уже по-своему опознаваем некий бессознательный модус мысли, а территория произведений искусства и литературы определяется как вотчина, в которой такое «бессознательное» особенно действенно.

Мой вопрос будет касаться укорененности фрейдовской теории в той уже существующей конфигурации «бессознательной мысли», в том представлении об отношении мысли и немыслия, каковые сложились и получили развитие в первую очередь на территории так называемой эстетики. Речь пойдет об осмыслении «эстетических» штудий Фрейда как знаков вписанности интерпретационной аналитической мысли в горизонт мысли эстетической.

* * *

Такой проект, естественно, требует предварительно разобраться с самим понятием эстетики. Для меня эстетика – отнюдь не занимающаяся искусством наука или дисциплина. Эстетика – это способ мыслить, который проявляется по поводу предметов искусства и силится высказать, в чем они являются предметом мысли. Более общим образом, это специфический исторический режим художественной мысли, представление о мышлении, согласно которому предметы искусства суть предметы мысли.