Деликатный подход

– Дело по твоей части, Игорь, – заявила мне командор Виктория Моль, как всегда красивая, но мрачная и явно смущенная. – Присядь.

Сесть в кабинете шефа орбитальной станции меня приглашали лишь дважды: во время собеседования, когда я устраивался на работу, и потом много позже – после особенно бурного корпоратива технического отдела, который я организовал. Впрочем, последнее являлось моей прямой обязанностью, ведь я вроде как отвечаю за досуг: то бишь пронзаю серое царство научной скуки пламенным лучом праздничного задора… в теории. На самом деле расшевелить моих подопечных зануд трудновато. Все сидят по лабораториям строгие, подтянутые, в унылого цвета костюмах и по уши в своих исследованиях. Приходится с каждым работать индивидуально.

– Что стряслось, командор, mon ami? – показательно встревожился я, отчаянно наглея.

Командор пропустила мою фамильярность мимо ушей, и причин для беспокойства стало больше.

– Игорь, – повторила Виктория, упорно избегая смотреть мне в глаза, – такое дело…

– Я уволен?

– Брось! – Она махнула рукой и откинулась на спинку кресла. – Если бы все было так просто… Помнишь выводок юных гениев постпубертатного возраста, что прибыл к нам в прошлом году?

Еще бы я не помнил. Сенсационная трагедия торжества человеческого духа. Большой «ковчег», отправленный в космос полтора века назад, вынырнул вдруг из подпространства возле нашей станции, и – здравствуйте, дети! Древний проект не потерялся-таки в черноте вселенной. И вот прямиком из небытия к нам – благодарным потомкам – прибыли наши выпавшие из истории родственнички, родившиеся в космосе, воспитанные в духе поклонения научной логике и готовые нести идеалы человечества к иным мирам. Увы, прогресс обогнал «ковчег», и когда тот прибыл в назначенное место, здесь уже давно кишмя кишело людьми. Не первый случай в истории, надо признать.

– И что с ними? По-моему, ребята вполне адаптировались, смирились с реальностью и вовсю трудятся на подхвате у наших спецов. Столько новых знаний, им это в радость. Не зря же они сюда сто пятьдесят лет подгребали шестью поколениями в строгой изоляции. Хе-хе…

– Во-о-от… Мне нравится твой циничный подход к проблеме.

– А в чем проблема-то?

– У меня сегодня утром собрался небольшой консилиум врачей, и…

– О! – Я вскочил. – Это большая честь для меня, командор! Конечно, вы вполне можете взять больничный, я с готовностью подменю вас! На любой срок, неделя, месяц, девять месяцев, лишь бы вы поправились!

– Сядь, мерзавец! Мне нужно серьезно поговорить с тобой о сексе.

Сел. У меня, конечно, было что сказать, но слова от неожиданности застряли где-то в районе диафрагмы и теперь невразумительно там булькали. Виктория меж тем продолжила:

– У наших залетных гениев трудности с половой жизнью. И основная трудность в том, что этой жизни нет.

Мне стало интересно, и я почти не перебивал. Выяснилось, что у детей «ковчега» подход к интимным взаимоотношениям сугубо теоретический. Они все прекрасно понимают, в том числе откуда дети берутся и даже как они туда попадают. Проблема в том, что они воспринимают эти знания как-то удивительно отвлеченно, то есть неприменимо к себе. Может быть, даже как нечто абстрактное, как, например, странные и дикие обычаи народов древности.