Все жанры Все авторы
Маша и нетопырь. История любви - Геннадий Прашкевич

Маша и нетопырь. История любви

Страниц

20

Год

—

Уважаемые читатели! Рады представить вам уникальное литературное произведение от одного из самых талантливых писателей Новосибирска - Геннадия Прашкевича. «Маша и нетопырь» - это настоящая литературная находка, которая захватывает и заставляет задуматься. Что же это - новелла, отрывок из романа или будущая повесть? Даже сам Геннадий Прашкевич не может дать точного ответа на этот вопрос. Есть вещи, написание которых начинается в тумане неизвестности, словно дым от далекого костра. Герои произведения также окутаны этим туманом, но даже в самых мельчайших деталях они ярки и четки. Возможно, это история о фантастическом мире, где смещение времен играет ключевую роль. Или же повесть о непостижимой силе любви, о которой, пожалуй, стоит писать. Но на самом деле, никто не знает наверняка. Процесс создания этого произведения можно сравнить с созреванием яблока в тумане. Все остается прикрытым до тех пор, пока не расползется туманность и не обретет ясность. Будьте внимательны, ведь «Маша и нетопырь» - яблоко, которое вскоре раскроет свои тайны перед нами.

Читать бесплатно онлайн Маша и нетопырь. История любви - Геннадий Прашкевич

Семецкий, зачем мне такие большие груди?


Нерусская народная сказка

I

В «Зеленой пирамиде» дым столбом.

Кислотное местечко

Кто-то смеялся, значит, выставка нравилась.

Кто-то хмурился, значит, не принял новых художников. Залаяли иностранцы

Физик Слава Маленков вообще смотрел не на полотна, а на иностранную гостью. Баронесса Катрин фон Баум-Димич (Лажовска)… Такое имя заводит… «Зачем нам итальянцы? Леонардо, к примеру… – не отводил Слава глаз от глубокого выреза. – У нас свои художники.» – «Леонардо не итальянец…» – полотна, выставленные в художественном салоне мадам Катрин не заинтересовали, а русская водка наводила печаль. Залаяли иностранцы Два-три человека, которых она спросила о Семецком, ответили неопределенно: кажется, слышали… Позвучало почти оскорбительно, но ведь – Сибирь. Большего она и не ожидала. Не этому же физику знать искусство. «Зато Леонардо, – донеслось до нее, – понял природу времени…»

«Меня больше интересует Семецкий…» – она пожала округлыми плечами и девчонка, только что появившаяся в салоне, невольно повторила ее движение. Лет восемнадцать? Возможно… Голубоватое платьице камуфляжного рисунка… Светлые волосы – аккуратные височки, подбритый затылочек, челка на лоб… Она заворожено уставилась издали на мадам Катрин.

«Он здесь выставлен?» – ревниво спросил физик.

«Я не говорила, что он здесь выставлен.»

«Но произнесли его имя.» Снукер.

«Только в связи с Леонардо.»

«А он этого заслуживает?»

«Леонардо?» – удивилась мадам Катрин.

«Ну да…» – физик растерялся.

«Возможно… – мадам Катрин покачала головой. – Что это за тень над головой? От вентилятора?»

«О нет, – физик боялся, что мадам Катрин перейдет к другой группе. – Это ваш эгрегор. Ангел-хранитель. Затемняет крылами лампочки. Все в руках Божиих, правда?» – загадочно намекнул он, но мадам Катрин решительно возразила: «Когда дело касается меня, Бог действует моими руками.»

«А этот Семецкий?…»

Мадам Катрин улыбнулась.

Улыбка начиналась в самых уголках ее нежных губ, светлым сиянием, как отдаленный сполох, озаряла огромное помещение салона с развешанными на стенах полотнами и с разбившейся на группки толпой гостей, и гасла в глубине невероятно темных, как ночь, глаз. Невольно отметив завороженный взгляд девчонки в голубом платьице, она вспомнила, как разгадывала этот ребус в школе… Семецкий… Фамилия, богатая как мир… Семь… Счастливое число… Самец… Само собой. Иначе и быть не может. Мир – пастбище самцов и самок… Может, грубо сказано, но волнует… Семя… Семья… Ох, сердце сладко покалывало… За семью печатями… Да, да! За семью, если не больше… Кий… Она невольно краснела… Нечто из бильярда… Снукер – назвала его. Чувствуешь себя самкой, распутывая такой клубок… мегаломаньяк – хочет выражать себя непрерывно Диапозитивы вместо стекол в итальянском ресторанчике

«А где можно увидеть работы Семецкого? – физик знал о том, что гостья прилетела в Сибирь из Парижа. – В Лувре? Или его работы – это нечто вроде монополя Дирака или снежного человека? Никто не видел, но все только и говорят о них? Да? Так бывает. Андеграунд? Сопротивление?» На стене портреты. -Предки? – Нет. ваши предшественники

Улыбка, разгоняющая сумеречность салона…

«Его Перрюше еще не родился. Вот если физики… Такие, как вы… Вот если вы построите машину времени… Но это вряд ли. Наука топчется на месте.»

Вам может понравиться: