Колобок, или Как рождаются шедевры

Дмитрий Иванович Салака, невзирая на свой молодой возраст, а было ему тридцать пять лет, смотрел на окружающую его действительность с сильным разочарованием. Конечно, все познается в сравнении, у каждого есть взлеты и падения. Некоторые скажут, что пройденный Дмитрием Ивановичем жизненный путь это цветочки, но сам он так не считал. Хотя, когда Салаке исполнилось двадцать три года, ему в наследство от двоюродной тетки досталась двухкомнатная квартира. Стремящиеся к самостоятельной жизни, но в силу «пустых карманов» вынужденные жить с родителями сверстники Дмитрия в тайне завидовали ему. В момент вступления в наследство Салака сам себе завидовал.

– Сейчас подзаработаю деньжат, – делился Дмитрий своими планами двенадцать лет назад с приятелем Колькой Рыжим, – и первым делом сделаю ремонт в квартире. Там все надо менять: обои, линолеум, мебель. Заходишь в квартиру и прямо с порога понимаешь, что попал в семидесятые. В худшем смысле этого слова. У меня на кухне вместо кафельной плитки стены до половины выкрашены синей краской. Жуть! Я все переделаю! Вообще, по-хорошему, надо бы начать с перепланировки, – глаза Салаки горели азартом, воображение молодого организма на краски не скупилось и широкими масками рисовало жирные перспективы будущего. – Снесу перегородку между комнатами. Как думаешь? На мой взгляд, там не хватает простора, как-то все давит. Понимаешь? – обратился он с очередным вопросом к сокурснику, рот которого был набит пломбиром.

– Еще как понимаю! На твоем месте я поступил бы точно так же, – выразил свою мысль кивком головы жующий собеседник и тут же пожал плечами, что на языке жеста означало: – Но где взять на ремонт монеты?

– Я уже смотался в строительный магазин, приценился. Цены кусаются, – ответил на многозначительный кивок Кольки Салака. – Но это ничего. Были бы стены, а обои наклеим!

– Само собой, – продолжал одобрять планы друга Николай, не отрываясь от поглощения сладкого. – Само собой, – он стряхнул крошки вафельного рожка с рубашки и подмигнул приятелю. – Были бы стены.

– Я написал пьесу. У меня на нее большие надежды, – признался Дмитрий. – По-моему, стоящая вещь получилась. Я закончил ее три месяца назад, положил в стол и постарался о ней на время забыть. Через три месяца снова прочел ее и не разочаровался. Завтра займусь продвижением своего творения. Хорошая пьеса всем нужна! Как думаешь?

– Само собой!

– У меня масса идей, которые можно толкнуть за приличные деньги.

– Круто!

– Я решил, не буду ждать, пока появятся финансы. Сегодня же обдеру старые обои и начну новую жизнь среди голых стен. Я чувствую в себе силы! Задуманное будет реализовано. Под лежачий камень…

– …вода не течет, – продолжил мысль начинающего драматурга Колька Рыжий. – Само собой! – скомкав обертку мороженого и прицельно запустив ее в урну, он продекларировал стихи любимого поэта:

– Чувства в кулак, волю в узду!

Рабочий, работай!

Не охай!

Не ахай!

Выполнил план – посылай всех в п*ду!

А не выполнил —

Сам иди на*й!1

Молодой человек вытер липкие руки о свои штаны и дружески хлопнул друга по плечу.

– Дерзай, Димон! Я в тебя верю! Ты произведешь культурную революцию! Ты Маяковский нашего времени! Твой талант заставит режиссеров рыдать! В театре и по телику нечего смотреть. Если хочешь знать мое мнение, искусство выродилось! – Николай частенько обращался к творчеству любимого поэта, когда эмоции зашкаливали и требовали выхода. Сейчас был тот самый момент.