Покаяние негодяя. Из убийц в полицейские боссы

I.Повезло стать преступником

Я душил его долго. Простынёй. Придавив коленом. Повесил на той же простыне. Расследование проводить не стали. Самоубийство. А сокамерники, хоть и малолетки, понятие «не сдавать» усвоили первым.

Нарушить смертельно опасно.

Он сам был виноват. Неприветливо встретил меня в хате, стал кричать: «Ща мы тебя трахнем». Я сразу ударил его в торец и вырубил. Это всегда самая лучшая реакция. Она осталась у меня на всю жизнь при столкновении с агрессией. На меня накинулись и слегка побуцкали1. Я понял, что он достаточного авторитета ещё не набрал. Тем бóльшую опасность представлял. Вполне мог сделать то, что я с ним, чтобы избавиться от конкурента на главенство. Поэтому я решил обеспечить себе спокойный сон и кончить его в первую же ночь.

Мне шестнадцать лет. Но за мной уже богатый послужной список: от отъёма денег у школьников до налётов и разбоев. Полный комплект, который у нас в Кишинёве по аналогии с сортом вина называли «Букет Молдавии». Жизнь готовила мне другую судьбу. Папа доктор наук, завкафедрой мединститута. Мама врач. Но воспитывал меня двор, как и других мальчиков из элитных еврейских семей. У моего друга-подельника папа вообще был академик. Другую, не советскую жизнь, нам открывали старшаки, вернувшиеся из зон. И мы радостно погружались в это полное опасностей и лёгких денег существование. Учился я плохо, точнее, не учился совсем. В четырнадцать лет родители засунули меня в престижный автодорожный техникум. Но и там я лишь числился.

О своих художествах подробно рассказывать не буду. От криминала народ и так тошнит. Упомяну лишь несколько «нестандартных» эпизодов, один из которых обеспечил мне зону строгого режима. Как-то раз мы выставили2 хату бывшего в отъезде авторитетного бандита, а потом ещё несколько дней развлекались в ней с тёлками. Через месяц возле меня остановилась машина, из которой выскочил пацан и приставил мне к горлу волыну: «Не привезёшь вечером на автостанцию десять тысяч – тебе хана». Деньги были неподъёмные, я пошёл к старшакам, которые согласились сопроводить меня на встречу. Там присутствовал «потерпевший» бандит, который, взглянув на меня, сказал: «Считается». Указав пальцем на своих подручных, добавил: «А десятку вы мне привезёте».

Интенсивная «учёба» и хорошие гены позволили нам быстро перейти на крупные операции, требующие тщательного планирования и долгой разведки. Накололи3 мы хату одного генерала, брат которого был директором ювелирной фабрики. Когда хозяин уехал в командировку – подослали переодетого солдатом вроде бы с посылкой от него. Открывать они отказались, были настороже. Тогда в ход пошёл «сантехник», который при советской власти обладал непререкаемым авторитетом, и не открыть ему было просто невозможно. Мы треснули охранника битой по голове, женщин заперли в ванной, а искать изделия из драгметаллов нам не пришлось. Их не скрывали.

При этом попались мы как дети, хотя мы ими, по существу, и были. Передать товар покупателям у нас «хватило ума» на площади рядом с правительственными учреждениями. Мимо проходили два мента, которые дружелюбно поинтересовались, что в сумке, которую держал приятель. Тот, вместо того чтобы так же спокойно ответить, бросил сумку и побежал. Пришлось бежать и мне. За поясом у меня торчал понравившийся кинжал с драгоценной отделкой, который я решил не продавать. Я его сбросил, забежал на стройку и залез под какой-то трактор. Но ментов мгновенно набежало столько, что меня без труда нашли. Заставляли поднять кинжал. Я не стал, но особого значения это уже не имело.