Шведка

Есть у меня двоюродная сестра Алёна. Русская. Ну, как сказать русская. Немка. Только не германская немка, а русская. Потому что наши предки два столетия назад переселились из Европы в Россию. Правда, не в Россию, а на Украину, но тогда это Россия была, а теперь снова Россией стала. Ладно, не вникайте.

В общем русская она. На четверть века старше меня, это значит ей сейчас лет под шестьдесят уже. Вот по характеру – точно русская. Нонна Мордюкова и Надежда Бабкина в одном флаконе, женщина-танк. Если что ей надо – прошибёт любую стену. Неудивительно, что в Москве жила. Квартира большая. Муж, Витя – творческий человек, художник. Дочка Танюша, помню, красивая девчонка. Лет двадцать назад последний раз с ними виделся, поэтому и запомнил такими.

А тут мне родственники рассказали, что давно уже развелись Алёна с Витей. Она ведь женщина боевая, а он спокойствие любит, уединение. Видно, не получилось у них гармонии. И уехал Витя в Швецию. Работает там уличным художником, портреты для туристов рисует, ест только экологически чистые продукты. Нормально там устроился. То ли вид на жительство получил, то ли гражданство или подданство. Черт там этих шведов разберёт с их законами.

В Швецию к отцу Танюша ездила. Пару раз в гости, а потом он ей помог там жить остаться. Ну, а Алёне что? Прозябать в этой Москве одной что ли? Взяла, да и тоже к бывшему мужу рванула. Разве ж её развод остановит. Нашла себе шведа – бодренький такой и весёлый старичок, намного старше её. Это значит ему сейчас уж девятый десяток пошёл. Долго шведы живут, похоже, хорошо им там. Вышла замуж за этого старичка и осталась в Швеции.

А дочка Танюша тоже за шведа замуж вышла, но ей повезло меньше – оказался он наркоманом. И ладно бы кололся себе в одного, так начал и жену в это втягивать.

Алёна, то бишь боевая тёща, предупредила его только один раз:

– Посадишь Таню на иглу – будет тебе очень больно.

Сказала это как-то спокойно, буднично. И так сурово зятьку в глаза посмотрела, не моргая. Русская женщина, хотя и шведка теперь. Не внял алёниным словам молодой викинг. Не принято там у них старших слушать, а тем более слушаться. Они с родителями-то своими раз в год общаются – когда те приезжают по предварительной записи. А тут какая-то мать жены… В общем, недопетрил затёк, что это только сражение при Лесной, за которым непременно последует гром Полтавы.

И вот заходит как-то раз Алёна в дом к молодым – без предварительной записи. А те под кайфом оба. Тут надо сказать, что в жилищах шведов господствует скандинавский минимализм. Ни сервантов тебе нормальных, ни шкафов. Всё какие-то мелкие тумбочки, полочки, столики, табуреточки – икеевские, деревянные, нелакированные, непокрашенные. Типа, ближе к природе, без всякой там химии. Но у Алёны всё в ход пошло. И если после Полтавы пленные шведы очнулись только в Тобольске, то наш шведик открыл глаза на третий день в госпитале.

У нас как? Родственники покалечили друг друга – это не преступление, это семейная ссора, а потом помирятся и пойдут вместе детей крестить. Прихрамывая. А уж если супруги подерутся, то во время примирения крики бывают громче, чем при драке. У шведов по-другому, им непременно надо полицию оповестить. Дикий народ, не могут самоуправляться без органов. Нет чтобы вместе вспомнить пережитое в тесном семейном кругу и поржать.