Смерть играет белыми

Часть 1. Последняя партия

Глава 1. Холод

Он проснулся от пронизывающего холода. Не просто от сквозняка – от холода, который шел изнутри, заползал под кожу, заставляя кости ныть знакомой, но почти забытой болью.

Когда он сел на кровати, то увидел её. Смерть сидела в углу на дедовском кресле. Рядом с ней на журнальном столике покоилась шахматная доска.

Он ждал паники, но вместо этого почувствовал лишь странное облегчение. Как будто наконец-то можно перестать притворяться.

– Зачем шахматы? – спросил он, хотя уже знал ответ.

Смерть поставила доску между ними. Фигуры расставились сами – белые к ней, чёрные к нему.

– Потому что ты всегда любил играть, – сказала она. – В детстве с отцом. В студенческие годы с друзьями. Потом… с самим собой, когда больше не осталось никого.

Он потрогал короля. Дерево было шершавым, живым под пальцами.

– И что, если я откажусь?

– Ничего. Ты просто умрёшь.

– А если сыграю?

– Ты всё равно умрёшь.

Он рассмеялся – коротко, беззвучно.

– Тогда в чём смысл?

Смерть высыпала из мешочка последние фигуры. Её пальцы двигались бережно, почти нежно.

– В выборе. Как умирать.

Она поставила перед ним белого ферзя.

– В страхе и непонимании. Или…

Песочные часы появились между ними. Песок не двигался.

– Осознанно.

Он посмотрел на доску. На фигуры напротив – безупречные, без единой царапины.

– А если я выиграю?

Смерть улыбнулась – не насмешливо, а с какой-то странной… нет, не жалостью. С чем-то более древним.

– Попробуй.

Он посмотрел на доску, на расставленные фигуры, на эту странную, невозможную ситуацию.

Смерть поправила ферзя – его ферзя – и сказала то, что вдруг сделало эту игру осмысленной:

– Ты должен решить, готов ли ты умереть, так и не поняв, зачем жил.

Ход был за ним.

Глава 2. Фианкетто

Человек вывел слона на g2 – медленно, почти нежно. Палец слегка дрожал, задевая деревянную фигуру, но сам ход был твёрдым. Решительным.

Смерть замерла.

– Фианкетто, – пробормотала она, и в её голосе вдруг появился оттенок чего-то, что могло бы быть удивлением. – Защита через уязвимость.

Он не ответил. Просто смотрел, как белопольный слон теперь прикрывает короля, прячась за пешками. Безопасность через открытость.

– Ты знаешь этот ход? – наконец спросил он.

Смерть провела костяным пальцем по краю доски.

– Я знаю все ходы. Но этот… – её рука остановилась на поле g2, – этот – о том, что слабость может стать силой.

Она подняла взгляд. В её пустых глазницах отразился свет одинокой лампы над столом.

– Ты учился этому у жизни?

Человек потрогал своего слона. Вспомнил, как впервые увидел этот ход – в пожелтевшей книге по шахматам, которую оставил отец. Вспомнил, как пробовал его в партиях, проигрывал, снова пробовал. Как однажды он сработал.

– Нет, – тихо сказал он. – У смерти.

Смерть наклонила голову.

– Объясни.

Он передвинул пешку на h3, укрепляя позицию.

– Когда моя жена болела, – начал он, – я сидел с ней в больнице. Каждый день. И однажды, когда она спала, я разложил карманные шахматы и… просто играл сам с собой.

Смерть молчала.

–И вдруг понял – я всегда пытался защищаться, закрываясь. А надо было… – он ткнул пальцем в слона, – вот так. Оставить слабость. Принять её.

Смерть сделала ответный ход. d7-d5.

– И что изменилось?

– Ничего, – он усмехнулся. – Она умерла через неделю.

– Тогда зачем ты сейчас играешь так?