Голодный мир

© Подшибякин А.М., текст

© Пащенко О.Г., иллюстрация

© ООО «Издательство АСТ»

– А по телефону сказал, что славянин, – в голосе риэлторши прозвучал упрек.

К таким (и многим другим подобным) заходам Влад давно привык: карие навыкате глаза, жесткие как проволока черные кудри, выдающийся нос и сизая щетина, прорезающаяся уже спустя двадцать минут после бритья, – всё это гарантированно помещало его в московскую категорию «хач». Свои преимущества в этом были: на Бутырском рынке армяне-мясники с кивком отгружали ему как для себя, сотрудники автосервисов обращались исключительно «брат», а в «Сыроварне» на «Красном Октябре» к нему как-то подошел носатый мужчина в кашемировом пальто и с акцентом сказал: «Я вижу, вы из наших, из воров». Этим эпизодом Влад немного гордился – и потом год козырял соответствующей историей на московских диджитал-тусах.

– Бабка гречанка была, – буркнул он риэлторше.

– Да у вас у всех то бабка гречанка, то дед итальянец, а потом весь аул в квартиру переезжает! Насрано кругом, кальяном провоняло, а мне ищи вас, свищи, да перед хозяевами на пузе ползай…

Дамой она была крупной – и ни на каком пузе ползать ни перед кем явно не могла.

– Мне паспорт показать или что? – Влад начал терять терпение.

В других обстоятельствах он давно бы, наверное, ушел, – но тут слишком уж хорошо всё совпало: дом прямо напротив Мосфильма, двушка по цене однушки, до офиса – полчаса пешком или семь минут на машине…

– Да все вы по паспорту русские, – не сдавалась риэлторша, но паспорт развернула, глянула на соответствующую строчку и фыркнула: – Ишь, Владлен Михайлович Степанютин… Ладно, пошли.

В подъезде воняло старухами и кошачьей ссакой; Влад отстраненно подумал, что первых нагадивших тут кошек давно уже нет в живых и их дело продолжают хвостатые внуки, правнуки и праправнуки.

– Дом – прекрасный! – риэлторша повысила голос, словно стараясь перекричать запах. – Соседи – генералы, профессура, писатели. Район боже-е-ественный, божественный!

Лифт, втиснутый в пространство между лестничными пролетами, был, кажется, одноместным: ехать в нем в компании полной риэлторши было неуютно и мучительно. Ко всему прочему, весь долгий скрипучий подъем на четвертый этаж женщина буравила Влада взглядом: никак, видимо, не могла определиться, где он прячет аул и кальян.

– Жарко очень, – неожиданно для себя сказал потенциальный квартиросъемщик, смутился и уставился на сумку «Louis Vuitton» в руках спутницы.

Виньетки «LV» на ней не совпадали по швам; паленочка.

Эта деталь почему-то наполнила Влада уверенностью. Будет продолжать хамить – он ей всё выскажет прямо в глаза! Заебал этот московский бытовой расизм!..

– Квартира раньше не сдавалась, – с нажимом сказала женщина под лязг открывающейся лифтовой двери. – К жильцу отношение серьезное! Если кого-то что-то не устраивает, могу посоветовать прекрасные варианты в Новой Москве!

«Ага, в жопе этой», – мысленно ответил обратно сдувшийся Влад.

– Там ваших много живет, не скучно будет, – добавила риэлторша.

Он съел и это.

В квартире тоже пованивало – старостью, пылью и почему-то гнильцой, как будто хозяева забыли в выключенном холодильнике колбасу. Ремонт здесь явно не делали пару-тройку десятков лет, но, во-первых, в этом был какой-то особый ретро-шарм, а во-вторых, риэлторша же сразу сказала, что квартира раньше не сдавалась. Всё логично. Влад к тому же знал, что к таким фоновым запахам быстро привыкаешь – особенно если вызвать уборщиков, поставить новую мебель и как следует всё проветрить.