Все жанры Все авторы
Эшафот забвения - Виктория Платова

Эшафот забвения

Страниц

270

Год

2018

Еве, молодому и амбициозному ассистенту по работе с актерами у знаменитого режиссера, судьба решила подарить невероятный поворот. Жизнь начинается заново, когда она попадает в мир киноиндустрии, полный блистательных возможностей. Однако, кажется, что и в сказочной среде кино существуют свои угрозы.

Подозрительные смерти исполнительниц главной роли, происходящие одна за другой при загадочных обстоятельствах, ввергают всю киносъемочную группу в ужас и панику. Самое страшное – мотив преступления полностью неясен и неуловим. Каждый из членов коллектива приходится подозревать, и все предположения, выдвигаемые в ходе расследования, кажутся неубедительными.

Ситуация заставляет Еву вступить в поединок за свою жизнь. На кону ее собственное существование, и чтобы найти разгадку этого мрачного пазла, ей нужно собрать все доступные фрагменты истории, собирая последние крошки информации крупицами. Отчаянная гонка с временем ставит под угрозу не только ее судьбу, но и жизни остальных членов съемочной группы.

Только когда Ева близка к точке, где отчаяние и надежда переплетаются, разгадка наконец приходит. Она раскрывает загадку смертей, выявляет правду, которая оказывается заброшенной в тени предательства и местью. Но время обманчиво, и разгадка приходит слишком поздно...

Еве теперь приходится бросить вызов судьбе, собрав последние силы, чтобы выжить и дать отпор тем, кто стоит на пути ее счастья и самоутверждения. Она понимает, что ее борьбу за жизнь нельзя просто откладывать в сторону – каждая секунда имеет значение. Темные тайны киноиндустрии обнажаются перед ней, и Ева вступает в решительную битву, пусть на небольшой территории съемочной площадки, но в ее сердце горит неугасимое пламя. Она не просто ассистент – она готова стать героиней своего собственного фильма, где она сама будет выбирать сценарий своей судьбы.

Читать бесплатно онлайн Эшафот забвения - Виктория Платова

Часть первая

…Сегодня девятнадцатое января.

Единственная дата, за достоверность которой я могу ручаться, сидя на цепи в этом страшном, давно умершем доме.

Я и сама давно умерла.

Я умерла так же, как и его хозяйка. В долгие часы одиночества я вяло думаю о том, что сделали с ее телом, как избавились от него: должно быть, здесь есть множество укромных уголков, которые могут послужить последним пристанищем, фамильным склепом, надгробной плитой. Запущенный маленький сад, подвал, второй этаж, любая из обшитых деревом панелей, каморка под лестницей.

Если бы мне пришлось выбирать – я бы выбрала сад.

Каждый день я говорю себе, что должна сообщить о своей последней воле своему нежному палачу, но все время забываю это сделать. Зато хорошо помню, что предшествовало моему появлению здесь. Моему роковому приходу сюда. Если бы я знала, что все закончится тихим помешательством, тихим ожиданием смерти, если бы я только знала!.. Если бы я знала, что вся эта цепь смертей приведет меня к еще одной цепи, самой настоящей, с запаянными металлическими звеньями, которые я пересчитала во второй день моего пребывания здесь, – их ровно пятьдесят два, как недель в году. По каждому из этих звеньев можно составить хронологию последнего года моей жизни. В его первой трети я жила совсем под другим именем и от этого имени уже совершила несколько преступлений. Потом, когда ко мне вернулась память, я с ужасом отказалась от него, я бежала от него, я не захотела быть орудием в руках капитана Кости Лапицкого, моего иезуита-куратора из спецслужб. Я вернулась к слепому, прикованному к инвалидному креслу художнику Серьге Каныгину, единственному, кто мог принять меня, не задавая лишних вопросов. Единственному, кто вообще мог принять меня. И каждый день ждала возмездия. Но оно так и не пришло.

Тогда.

Последующие несколько месяцев я работала в видеопрокате днем и оглушала себя фенобарбиталом ночами. Я почти полностью поседела, хотя мне нет еще и тридцати, я забросила свое собственное лицо, бывшее когда-то таким привлекательным… Теперь, каждый день ожидая конца, я даже не думаю о нем, я не вспоминаю его… Я вспоминаю лишь октябрь, месяц, когда начался весь этот кошмар, – середину октября, тридцать восьмое звено в стальной цепи, на которой я сижу.

Тогда я открыла дверь, протиснулась в нашу узкую прихожую и…

* * *

…Я открыла дверь, протиснулась в нашу узкую прихожую и, как всегда, постояла несколько секунд, упершись лбом в плакат «Советское реалистическое искусство 30 – 50-х годов». Привет, привет, «Будущие летчики» с торжеством детских упругих задниц, вам хорошо живется в конце тридцатых, и ваше море навсегда останется синим. Синим, несмотря на то, что плакат с «Будущими летчиками» Дейнеки пожелтел и загнулся по краям. Серьга купил его в Центральном Доме художника много лет назад. Ему всегда нравился безыскусный фотографический реализм, зеркальное отражение его ясных представлений о мире. С некоторых пор я тоже стала частью его мира, сумрачной сестрой милосердия при парализованном слепом художнике. Нужно отдать Серьге должное; он никогда не теряет присутствия духа – даже тогда, когда я брею его (раз в неделю, не чаще, его куцая китайская бороденка просто не успевает вырасти). Даже тогда, когда я, как ребенка, купаю его в ванне (два раза в месяц, не чаще, он ненавидит эти дни – второй и четвертый понедельник). Он не потерял присутствия духа и тогда, когда я рассказала ему обо всем, что произошло со мной, спрятавшись за двумя бутылками водки, как за шторкой в исповедальне. Только в одном я не смогла ему признаться – в смерти Алены Гончаровой, единственной женщины, которую он по-настоящему любил: это было бы слишком для его невидящих глаз и омертвевшего тела. В конце сентября мы даже отметили день ее рождения: бутылка шампанского при свечах (тех самых, немецких, украденных мной в супермаркете), – испытание не для слабонервных, сплошное настоящее время, я избегаю говорить об умерших в прошедшем, разве что только о себе…

Вам может понравиться: