Танкист-штрафник. Вся трилогия одним томом

Автор

Страниц

445

Год

2013

"Трилогия ШТРАФНИКЕ-ТАНКИСТ: три бестселлера в одном томе! Настоящий шедевр фронтовой прозы XXI века, который безусловно заслуживает внимания как самых требовательных критиков, так и заядлых поклонников литературы о Великой Отечественной войне. Эта невероятная книга «Окопная правда» покажет читателям все перипетии бытия на фронтах войны, начиная с 1941 года - года страшных испытаний для нашей страны. Главный герой пройдет всю тяжесть обороны Москвы и Сталинградской битвы, переживет Курскую дугу и битву за Днепр, и, несмотря на потерю сотен друзей и собственные раны, всегда будет возвращаться на фронт. Но осенью 1942 года его жизнь обретет необратимые перемене. Все это произойдет из-за жестокого и безжалостного приказа № 227 («Ни шагу назад!»), который заставит героя вступить в штрафной отряд. Штрафные отряды не существовали в танковых войсках, однако они имели своих особых бойцов - тех, кто выполнял самые опасные и смертельные задания. Наш герой станет их символом: он будет участвовать в отчаянных танковых рейдах в тыл противника, удачно благодаря удивительной удаче выживать в смертельно опасных боевых разведках, будет являться единственным выжившим из своего танкового батальона. Став ШТРАФНИКОМ, его прозвище, данное слишком бдительным политработником, будет сопровождать его до конца войны, которая не окончится даже после падения Берлина. Несмотря на это, над Рейхстагом уже развевается красный флаг, гремят победные салюты, герою предстоит сразиться в последнем, самом трудном бою..."

Читать бесплатно онлайн Танкист-штрафник. Вся трилогия одним томом - Владимир Першанин

ШТРАФНИК ИЗ ТАНКОВОЙ РОТЫ

ОТ АВТОРА

Их было у меня шесть. Два БТ и четыре «тридцатьчетверки». Как родные стали эти танки. От них и следа не осталось, а я вот, живу…
Волков А. Д.

Старый друг моего отца, Алексей Дмитриевич Волков, прошел Отечественную войну танкистом с осени сорок первого года и до декабря сорок четвертого. Шесть танков сменил он за это время. Из одних выпрыгивал, когда они уже горели, из других его, раненого, вытаскивали ребята из экипажа. Танкисты редко воюют так долго. Короткая у них жизнь на войне. Но и бывает, что проходят через годы войны. Ранения, контузии, долгие месяцы в госпиталях, учеба, запасные полки. Снова передовая, санбат или госпиталь, и так по кругу. У большинства этот круг где-то обрывался бугорком с деревянной пирамидкой и звездой. Фамилия, инициалы, даты рождения и смерти. Кому как повезет.

Дожди быстро смывают строчки, написанные химическим карандашом, реже выжженные раскаленным прутком. Проходят годы, и, если никто не позаботится, разваливается пирамида, сколоченная из снарядных ящиков, оседает бугорок, исчезая в траве. Говорят, на могилах трава растет особенно густо. Как и не было танкиста.

Алексей Дмитриевич прошел путь от города Трубчевска Брянской области до венгерского города Сарваш в 350 километрах от Будапешта. Мы начали работать над книгой давно и закончили лишь в прошлом году. С разрешения Алексея Дмитриевича я изложил его воспоминания от первого лица.

ГЛАВА 1

Я родился 26 апреля 1922 года в поселке Красноармейск, рядом с Царицыном, тогда еще уездным городом. В 1924 году Царицын переименовали в Сталинград. Кто ни разу не был в нашем городе, вкратце опишу его. Он протянулся узкой лентой вдоль правого берега Волги, километров на семьдесят. Наш поселок был южной окраиной города. Даже когда его официально включили в состав Сталинграда, от центра нас отделяли мало застроенные участки у подножия Ергенинских холмов, поселки Бекетовка, Ельшанка, сплошь застроенные деревянными домами и мало напоминающие город.

Мой отец работал техником на железной дороге (в будущем это спасет часть нашей семьи), мама – учительницей в начальной школе. Вначале жили в бараке, потом отец вместе с дедом взялись строить дом. Строили его очень долго, потому что любые стройматериалы в наших безлесных краях были дефицитом и продавались строго по разрешениям. Помню, как радовались отец и дед, когда на грузовике привезли кладку старых, потрескавшихся от времени железнодорожных шпал, списанных из-за негодности.

Мы все разгружали тяжеленные маслянистые шпалы, помогали соседи, а потом мать сварила щи с бараниной, нажарила рыбы, и мы дружно отметили удачу. А я, разглядывая лопнувшие, измятые брусья, покрытые потеками древней смолы, рассуждал, что дом получится безобразным. Но у отца и у деда хватило сноровки и мастерства. Дом, хоть и небольшой, получился не хуже, чем у других.

В 1929 году я пошел в школу. Детей в семье было четверо, но младшая сестренка умерла младенцем. Осталось трое. Старшая сестра Таня, я и младший брат Саша. Он родился в феврале 1927 года.

До переезда в дом мы лет десять жили в бараке. Всей семьей занимали одну большую комнату, перегороженную занавеской. Родители спали на металлической кровати, мы – на деревянных топчанах. Дед с бабушкой – в углу маленькой кухни. Топили углем, с которым тоже были проблемы. Выручало то, что отец и дед работали на железной дороге. Каждую осень нам выписывали какое-то количество угля и машину деревянных обрезков на растопку.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: