Очень хочется жить!

Свет вырвал из темноты резкий изгиб дороги. Размытая дождями грунтовка уходила влево и терялась в темноте. Уставшие, после 6-часовой дороги по пробкам на серпантинах, за каждым поворотом мы надеялись увидеть дом Бона.

– Наверное, вот этот дом, – сказал Виталик. – Навигатор показывает где-то здесь.

Виталик, добросовестно исполнявший обязанности штурмана всю нашу поездку, порядочно устал и начинал злиться. Мы плутали в темноте среди индонезийских деревень, навигатор сбоил в горах.

– Должно быть, чуть дальше, Бон бы не стал жить в таком доме, всё-таки он не совсем местный, он из Сингапура.

Наши фары выхватили из темноты большой трёхэтажный дом грязного цвета, то ли с не начавшимся, то ли с не закончившимся ремонтом. По карте место вроде как совпадало с тем, что мы искали. Ворота нам открыл пухлый подросток с растерянным лицом, как будто он не ожидал, что мы приедем. Я тоже не ожидал его увидеть, у Бона не было детей этого возраста, только очень молодая жена из местной деревни, которой он любил хвастаться. Заехав во двор, я увидел Бона на крыльце.

Он стоял как местный раджа, высокий и плотный, полный непоколебимой уверенности в себе и с огоньком в глазах. Вокруг него суетились жители дома, подсказывая нам, как расположить машину, и помогая с вещами. Бон немного отличался от местных. При том что он был этническим яванцем, он был гражданином Сингапура, и его речь тяготилась малайским акцентом.

Я познакомился с Бонсаном в Джакарте на блошином рынке, он занимался мебелью из редкого дерева и присматривал на рынке интересные старинные экспонаты, я заглянул туда как в музей и выбирал клюшки для гольфа. Он помог договориться мне о хорошей цене на набор и позже помог с ремонтом сумки. Ему нужна была какая-то помощь в России, но через пару месяцев начался ковид, и мы об этом больше не говорили. Несмотря на зрелый возраст, он был гораздо энергичнее, чем большая часть молодых индонезийцев. Вот и сейчас, несмотря на позднее время, он энергично приветствовал нас и крепко обнял, как старых друзей. Мы оставили вещи в холле и поднялись по винтовой лестнице в его кабинет.

– Долго же ты добирался, Влад, никак не привыкнешь к индонезийским дорогам?

– Мы попали в большую пробку в районе Богора, пару часов тащились со скоростью пешехода, – сказал я, оглядывая кабинет. – Мы вели с Виталиком по очереди, но это всё равно была непростая дорога.

– Ещё у нас проблемы с машиной, – добавил Виталик, закуривая предложенную Боном сигарету. – Мы доехали сюда на запаске, сбоит электрика.

– Хэй, Вито, нет проблем, завтра местные парни приведут ваш старый джип в порядок. Как вы вообще дотащились на этой рухляди?

Мне стало немного обидно за нашу малышку. Синяя сузуки катана с ярко-красными звездами на бортах верно служила нам в дороге и лишь под конец начала подводить. Несмотря на то, что некоторые девушки, близко знакомые мне, были моложе этой машины, больших неприятностей она не доставляла.

– До тебя можно доехать только на джипе, – с улыбкой ответил я. – В целом машина хорошо идёт, по трассе мы гнали на хорошей скорости.

– Сколько?

– Сотку в час!

– Ты знаешь, почему эти джипы больше не производят?

– Почему?

– У них были проблемы с безопасностью, эта модель легко может перевернуться на большой скорости, так что я рад, что вы вообще доехали до меня.