Отрочество 2 - Василий Панфилов

Отрочество 2

Страниц

215

Год

Уникальная история переселения в Трансвааль: мое путешествие в Африку

Однажды я оказался в запутанной ситуации, побывав в Российской Империи. Несмотря на то, что мне приходилось быть героем в этом потрясающем месте, я был вынужден покинуть свою родную землю и отправиться в Африканскую "ссылку" – Трансвааль. Моей новой профессией стало репортёрство в Претории.

Никто из нас не мог предположить, каким образом эта история развернется. Мои дни в Претории проходили однотонно, но между прочим я испытывал душевную тоску по родному небу. Оказывается, это волнующее чувство принесло невероятную победу бурам!

Трансвааль, это удивительное место со своей собственной историей и культурой. Открывая перед собой новые горизонты этого региона, я неожиданно обнаружил его уникальное многообразие природы. Города пропитаны атмосферой автентичности, а горки и ущелья поражают воображение своей красотой. Богатство культурного и исторического наследия Трансвааля невозможно не учесть.

По мере того, как я погружался в местную жизнь и узнавал обычаи местных жителей, я все больше осознавал, что именно эта страна стала моим вторым домом. Несмотря на языковой барьер и культурные различия, я нашел в ней своего рода духовное притяжение.

Несомненно, эта история уникальна и полна неожиданных поворотов. Мое переселение в Трансвааль оказалось не только уймой испытаний, но и новым началом. Уникальность этой страны и ее невероятное влияние на мою жизнь нельзя переоценить. Теперь я понимаю, что именно здесь мои истории стали по-настоящему уникальными и запоминающимися.

Так что, если вы хотите окунуться в удивительный и разнообразный мир Трансвааля, просто отправляйтесь в это уникальное путешествие. Вы неожиданно обнаружите, как именно эта страна может раскрыть перед вами свою таинственную привлекательность и стать незабываемым приключением для ваших путешествий.

Читать бесплатно онлайн Отрочество 2 - Василий Панфилов

Василий Сергеевич Панфилов

* * *

Пролог

– Здравствуйте, Сергей Алекс… – начал было Трепов, зайдя в кабинет, и тут взгляд Московского обер-полицмейстера прикипел к знакомой папке из красной кожи с золотым тиснением, – … верой и правдой, Ваше Высочество… Императорское…

Он рванул ворот мундира, ставшего внезапно тесным, и залепетал в своё оправдание какие-то совершеннейшие нелепицы, пристойные разве что мелкому чиновнику, выслужившемуся из поповичей, и пойманному на взятке самым подлым образом. Полицмейстер и сам понимал неуместную отвратность своих слов, но не находил сил остановиться.

– Ваше… отслужу, Ваше Императорское Высочество! Верой и правой всю жизнь, как отчичи с дедичами… бес попутал… лукавый…

Сергей Александрович неспешно курил тонкую пахитоску, наблюдая за былым любимцем и фаворитом взглядом энтомолога, узревшего интересного жучка. Взгляд этот, полный задумчивого интереса к будущему экспонату коллекции незадолго до уморения эфиром, был страшнее любого разноса.

«– Мене, текел, фарес[1]» – дурным мотыльком билось в черепной коробке Московского обер-полицмейстера.

– … верой и правдой, Ваше Императорское Высочество, – вытянулся Трепов, не обращая внимания на тягучую боль в груди, – не корысти ради…

Несколько минут спустя он вышел из кабинета на ватных, подгибающихся ногах, постаревший разом на десяток лет.

– Мне бы воды, голубчик – прошамкал Дмитрий Фёдорович обезвоженным ртом, просительно повернув голову к секретарю Великого Князя.

Секретарь, красивый молодой человек, затянутый в мундир от лучшего портного, сидящий на нём, как лайковая перчатка, ожёг полицмейстера брезгливым взглядом, и лишь скривил красивые полные губы, оторвавшись на миг от полировки безупречных ногтей. Еле уловимое движение подбородком в сторону графина…

… и Дмитрий Фёдорович, собрав остатки гордости и самоуважения, вышел из приёмной. Стараясь не глядеть ни на кого из опасения встретить ещё раз эту брезгливость, он сел в экипаж, погрузившись в нерадостные мысли.

«– Чортов мальчишка, – простонал он мысленно, – а так ведь всё хорошо начиналось, так славно! Полномочия, фонды, доверие… не оправдал. А ещё – папочка, название которой несколько…

Трепов застонал сквозь зубы. Вот что? Что заставило его собственноручно (!) подписать её, как «Дело о повешенном Императоре»!?

Тонкий английский юмор, вот только у нас не Англия, а самодержавие! И нет бы после исправить начертанное, но положение фаворита Великого Князя казалось незыблемым. Этакая лёгкая фронда человека, которому дозволено больше прочих. Как это сейчас не к месту…»


В управлении Дмитрий Фёдорович заперся в кабинете, распахнул окно, и жадно вдохнув полной грудью холодный воздух, провалился в обтянутое тонкой кожей кресло, распластавшись выброшенной на берег Чёрного моря медузой. Боль в груди не проходила, а в голове снова и снова эти унизительные минуты. Жалкие попытки оправдания перед Великим Князем, брезгливый взгляд секретаря, этого надушенного лощёного юнца…

Обер-полицмейстер резко пресёк свои мысли, принявшие вовсе уж не верноподданническое направление. Он потёр виски в попытке прогнать начинающуюся мигрень и бесконечные сцены, где раз за разом… но попытка оказалась неудачной.

В открытое окно влетела поздняя осенняя муха, вяло жужжа и бестолково тыкаясь в прозрачное стекло. Прекратив попытки, она направилась вглубь кабинета, хозяин которого следил за полётом насекомого с болезненным любопытством.