Все жанры Все авторы
Да здравствует фикус! - Джордж Оруэлл

Да здравствует фикус!

Страниц

130

Год

2014

«Да здравствует фикус!» (1936) – горько-ироническая повесть, во многом основанная на личных переживаниях автора. Основным персонажем является Гордон Комсток, неузнанный гений поэзии и неудачник-писатель, вынужденный работать в рекламном агентстве, чтобы прокормиться. У него есть истинный дар в создании рекламных слоганов, но эта работа вызывает у него отвращение, воспринимается как искажение и парадокс литературного творчества. Гордон презирает материальные ценности и пошлость повседневной жизни, которую символизирует фикус на подоконнике. Он винит деньги во всех своих неудачах, но его горделивая бедность лишь тянет его в глубины депрессии...

В ходе повествования Комсток должен осознать, что помимо высокого искусства существуют и простые радости, а стремление зарабатывать деньги не является чем-то постыдным. Он должен открыть для себя новые возможности и источники вдохновения, чтобы спасти свое искусство от превращения в иллюзию. И может быть, ответом на его спасение станет окружение добрыми и искренними людьми, которые будут поддерживать его в трудные времена.

Таким образом, «Да здравствует фикус!» становится величественным портретом борьбы художника со своими самыми сокровенными страхами и сомнениями. Это история о поиске истинной жизни, о том, как обрести себя в хаосе современного мира и оценить все прелести, которые он предлагает. Это приключение, полное неожиданностей и открытий, которое уводит нас внутрь сложной души Гордона Комстока и заставляет задуматься о смысле нашей собственной жизни.

Читать бесплатно онлайн Да здравствует фикус! - Джордж Оруэлл

© George Orwell, 1936

© Перевод. В. Домитеева, 2009

© Издание на русском языке AST Publishers, 2014


Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.


Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а денег не имею, то я – медь звенящая, или кимвал бренчащий.

Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею денег – то я ничто.

И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а денег не имею, нет мне в том никакой пользы.

Деньги терпеливы и милосердны, деньги не завидуют, деньги не превозносятся, не гордятся; не бесчинствуют, не ищут своего, не мыслят зла; не радуются неправде, а сорадуются истине; все покрывают, всему верят, на все надеются, все переносят /…/

А теперь пребывают сии три: вера, надежда, деньги. Но деньги из них больше.

(Адаптировано)[1]

1

Часы пробили половину третьего. В задней служебной комнатушке «Книжного магазина Маккечни» Гордон – Гордон Комсток, последний отпрыск рода Комстоков, двадцати девяти лет и уже изрядно потрепанный, – навалясь на стол, щелчками большого пальца открывал и захлопывал пачку дешевых сигарет «Цирк».

Слегка нарушив уличную тишь, еще раз прозвонили часы – с фасада «Принца Уэльского» напротив. Гордон заставил себя наконец сесть прямо и сунул пачку поглубже во внутренний карман. Смертельно хотелось закурить. Увы, только четыре сигареты, среда и денег ждать до пятницы. Слишком хреново изнывать без табака и вечером, и весь день завтра. Уже страдая завтрашней тоской по куреву, он встал и пошел к двери – щупленький, миниатюрный, очень нервный. Средней пуговицы на пиджаке недоставало, правый локоть протерся, мятые брюки обвисли и замызгались, да и подметки, как пить дать, вконец сносились.

В кармане, когда он вставал, звякнула мелочь. Точно было известно, сколько там – пять с половиной: два пенса, полпенни и «везунчик». Замедлив шаг, Гордон достал проклятый рождественский трехпенсовик. Вот идиот! И как это позволил всучить себе дурацкую медяшку? Вчера, когда покупал сигареты. «Не возражаете против «везунчика», сэр?» – пропищала стервоза продавщица. И уж конечно, он не возразил: «Да-да, пожалуйста». Кретин, придурок!

Тошно, если в наличии всего пяток пенсов, три из которых даже не истратить. Как ты заплатишь этой ерундой для пирога? Не деньги, а разоблачение. Таким болваном достаешь «везунчик» не в россыпи других монет. Говоришь: «Сколько?» – и тебе чирикают: «Три пенса». И, порывшись по карманам, выуживаешь, будто в пуговки играешь, на конце пальца эту жалкую нелепость. Девчонка фыркает – мгновенно понимает, что у тебя больше ни пенни, и быстро шарит глазом по монете, не налип ли ошметок теста. И ты, задрав нос, выплываешь из лавки и никогда уже не смеешь переступить ее порог. Нет! «Везунчик» не в счет. Два с половиной, два пенса да полпенни до пятницы.

Тянулся час послеобеденной пустыни, когда клиенты заглядывали в магазин редко или вовсе не появлялись. Когда он одиноко бродил тут среди тысяч книг. Смежную со служебной, темную, пропахшую старой бумагой комнатенку сплошь заполняли книги из разряда ветхих и неходовых. Фолианты устаревших энциклопедий покоились наверху штабелями, как ярусы гробов в общих могилах. Гордон отдернул пыльную синюю штору перед следующим, получше освещенным, помещением – библиотекой. Типичная «два пенни без залога», магнит для книжного ворья. Разумеется, одни романы. И

Вам может понравиться: