Последний заслон

Майя Орлова проснулась за три минуты до сигнала тревоги.

Этот навык – просыпаться перед катастрофой – она выработала за шесть лет работы на станции. Сначала приходит тишина. Неестественная, плотная, словно весь мир затаил дыхание. Потом температура в помещении падает на полградуса – совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы подсознание забило тревогу. И только потом взвывают сирены.

Она лежала в темноте жилого модуля, считая секунды. Раз. Два. Три…

Когда красный свет аварийного освещения залил каюту одновременно с воем сигнализации. Майя уже стояла на ногах, натягивая термокомбинезон поверх белья.

– Дежурная смена, доложить обстановку, – она включила коммуникатор, застёгивая молнию одной рукой.

Тишина. Только шипение помех.

– Кравец, ты на связи? Алексеев?

Снова тишина. Майя выругалась сквозь зубы и выбежала в коридор.

Станция «Альфа-ЗАСЛОН» была одним из последних форпостов человечества в борьбе с новым ледниковым периодом. Когда в 2087 году серия мощнейших вулканических извержений выбросила в атмосферу триллионы тонн пепла, а солнечная активность упала до исторического минимума, планета начала стремительно остывать. За шесть лет средняя температура на Земле снизилась на тридцать градусов. Океаны замёрзли. Континенты покрылись километровыми ледниками. Человечество отступило под защиту климатических куполов, но даже они не могли полностью защитить от наступающего холода.

За иллюминатором бушевала очередная ледяная буря. Белая стена из снега и льда двигалась со скоростью двести километров в час, превращая любую незащищённую органику в замороженные осколки за секунды. Средняя температура снаружи – минус пятьдесят семь. И это ещё тёплый день по меркам новой эпохи.

Майя добежала до центрального поста управления. Массивная бронедверь была открыта – плохой знак. Внутри царил организованный хаос: мигали десятки мониторов, пищали датчики, но главное – работали люди. Сергей Кравец склонился над панелью управления, его массивные плечи напряглись под комбинезоном. Рядом Анна Верещагина быстро набирала что-то на планшете, её рыжие волосы выбились из обычно аккуратного пучка.

– Доклад, – Майя подошла к главному экрану.

Кравец даже не обернулся:

– СПЧН-100 накрылась медным тазом. Полный отказ системы прогрева каналов связи. Мы глухие и немые.

– Как давно?

– Четырнадцать минут назад. Сначала пошли помехи, потом – бац, и тишина. – Он наконец повернулся, его выцветшие серые глаза были мрачнее обычного. – Но это ещё цветочки. Смотри сюда.

На экране появилась карта термальных аномалий. Обычно она показывала относительно стабильную картину – ледяной панцирь, редкие геотермальные точки, след от работы станции. Но сейчас в семи километрах к северо-востоку пульсировало багровое пятно.

– Что это, чёрт возьми? – Майя присмотрелась к показаниям. – Плюс восемнадцать? Это невозможно.

– Вот именно, – Кравец откинулся на спинку кресла. – Появилось минут десять назад. Температура растёт. Сейчас уже плюс двадцать два.

Анна подняла голову от планшета:

– Я проверила все возможные объяснения. Вулканическая активность – ноль. Падение метеорита исключено, сейсмодатчики молчат. Техногенный взрыв дал бы другую картину. Это… – она замялась, – это похоже на направленный энергетический выброс. Но откуда?