Дорогой дневник, я дрожу

Знакомо ли тебе чувство, когда все тело охватывает дрожь, с которой не совладать, сердце бешено колотится и вот-вот выпрыгнет из груди, а голова безостановочно кружится и хочется упасть в обморок, но не от какого-нибудь несварения, а от чистой любви? Внутри кипит адреналин, глаза закрыты, ты ощущаешь все, что есть на Земле, и ничего одновременно, а только лишь тот трепет в своей душе, что не может умолкнуть целую вечность, которая на самом деле – кратчайший миг. А трепету и не нужно умолкать. Есть только ты и он. В этом мгновении вы едины, словно одно целое, а время застыло, планета кружится слишком быстро, вас не держат ноги и вы летите… И есть только ты и он. Твой любимый. Знакомо ли тебе это чувство, я из будущего?

Лично мне – нет.

Не знаю как ты, но я сейчас получила самый ужасный отворот-поворот в своей, а точнее, в нашей с тобой жизни. Поэтому надеюсь, дела у тебя получше. Знаешь, я так верила в чудо! Искренне, всем сердцем, как никто в моем возрасте уже не верит. Мои друзья не верят в волшебство, монетку в фонтан, фей-крёстных и сказки. Мне за свою веру в несбыточное даже стыдно как-то было, ведь я слишком взрослая. Но теперь и я не верю. Волшебства нет, расходимся! Если ты помнишь, я из будущего, мы ведь с тобой всегда до последнего всем говорили, что чудеса приходят в самый неожиданный момент, были рядом с нашими друзьями в тяжкие моменты, девчонки у нас с тобой в плечо тыкались и плакали, когда было больно… Но сейчас мне некуда деться. И поплакаться некому, и во взаимности мне отказано, и вообще! В голове только один вопрос: вот что со мной не так?

Не знаю как ты там у себя в будущем, но вот я явно не создана для любви.

***

– Эй, я ведь помню тот период! – сказала Маша, перелистывая свой личный дневник, – Я разочаровалась в себе, в мире, в любви и вообще во всем! Тогда я решила, что раз не создана для взаимных нежных чувств, то запрещу себе влюбляться.

Маша пересматривала свои старые записи и не чаяла найти в них надежду, однако ей удалось получить хотя бы немного тепла, которого в последнее время ей так не хватало. Удивительно, что именно благодаря самой себе она может сейчас его получить. Наверное, ей никто и не нужен?

До чего же Маше были близки те образы в многочисленных прочитанных ею романах, когда девушке, потерявшей всякую надежду на счастье, вдруг случайным образом выпадает шанс на чистую и искреннюю любовь. Однажды она сама ощутила, как круто может измениться жизнь никому неинтересной школьной серой массы… в лице, собственно, Маши. Эх, где-то в глубине души она и радовалась полученному опыту, и грустила, что сейчас все совсем не так, ликовала от перемен, произошедших с ней, и горько тосковала по тем дням, когда была типичной ученицей-лохушкой с третьего ряда. Словно, тогда все было проще. Хоть и ужасней. Как вообще можно найти в том жизненном периоде что-то, по чему можно тосковать, если ты всей душой не желаешь его вспоминать?

Да все просто. Тогда она была невидимкой. А он ее заметил.

– Ох, и этот момент я тоже помню! – гамма противоречивых эмоций отразилась на ее лице, – как я пошла домой, как мне тогда казалось, к своей истинной судьбе, чтобы вручить подарок и открыться в чувствах…

Маша углубилась в страницы и начала шептать слова, написанные когда-то ее же рукой, попутно проживая все заново.