Дирижабли: Диверсия

1.

Тягучая душистая струя пива ударила в дно жестяной кружки, закрутилась белкой в колесе, ухватила себя за распушившийся хвост и свернулась калачиком, окончательно погребённая под белым сугробом горьковатой пены. Клим бросил несколько монет на липкую стойку и отошёл к свободному столику. В столь ранний час в трактире было тихо, малолюдно. Половые старательно отмывали и скребли деревянные половицы. Хозяин скучал за стойкой: лениво ловил мух и, оборвав им лапки, складывал в пустую кружку.

Диссонансом в этой сонной тишине заскрипели ступеньки крыльца, крякнула рассохшаяся дверь: внутрь ввалился какой-то линялый человечек, усиленно старавшийся держаться незаметно и поэтому привлекавший к себе повышенное внимание.

Клим сразу сообразил, кого занесло в трактир попутным ветром. Несмываемый никакими эмоциями отпечаток профессии лежал на лице посетителя. Самым правильным решением было бы немедленно уйти: проскользнуть за спиной у направившегося к вожделенной стойке линялого господина, рывком (чтобы тот – у стойки – не успел обернуться) выбросить себя за дверь, спрыгнуть с крыльца и скрыться за ближайшим поворотом во дворах…

Но…слишком уж маловероятно было, что кто-то опознает его здесь, и слишком уж большим расточительством казалось оставлять нетронутое свежее пиво. Пока линялый господин сдавленным шёпотом беседовал с хозяином трактира, Клим аккуратно сдул верхний слой пены и втянул в себя прохладную грусть осенних, прихваченных морозцем полей, лёгкую горечь и хмель отходящего лета. Он на миг прикрыл глаза, а когда открыл… линялый тип уже мостился по ту сторону стола – тоже с кружкой пива. Отхлебнул. Отрыгнул. Отёр рукавом пенные усы. И, скашивая полупрезрительно, полупросительно раскрасневшееся лицо, сообщил, как судьбоносную новость:

– Ну и ветрище…

Уйти теперь было бы подозрительно.

«Что ж, сам виноват. Придётся допивать свои пол литра в компании».

– Да, норд-ост зарядил, подтвердил он то, что не нуждалось, в общем-то, ни в чьём подтверждении.

– Бывалого воздухоплавателя сразу видно, – произнёс линялый, облапав ладную фигуру Клима липкими паучьими глазками.

«По ходу, я влип!» – мелькнуло в голове у «бывалого воздухоплавателя». Но виду он не подал. Напротив, весело подмигнул супротив сидящему:

– А то! Ходили – знаем.

– Куда ходили? – незамедлительно последовал невинный вопрос.

– Известно куда! Каботажные: на купеческих…

– А на научных не доводилось?

– На всяких бывало…

Хлипкие глазки хищно прищурились.

– На дирижабле «Полюс», например?

Клим улыбнулся. Он уже был готов к подобному повороту разговора. Да и пиво успел допить.

– Бывал и на «Полюсе».

Важность мгновенно раздула линялого человечка.

– Вот вас-то нам и надобно! – заявил он победоносно.

2.

Помощник положил на стол папку с бумагами. Обычную папку-скоросшиватель, на которой небрежным канцелярским почерком было выведено: «Дело №1063. Гибель дирижабля «Полюс»». Александр Васильевич не спеша просмотрел принесённые документы и передал папку другим членам комиссии. По правую руку от него сидел представитель воздушного флота – подтянутый, крепко сбитый капитан I ранга Отто ОттовичГинц. Солидная борода и чёрный с позолоченными пуговицами мундир не могли скрыть весёлого нрава, который светился голубоватыми искорками в глазах старого воздухоплавателя. По левую руку от Александра Васильевича со скучающим видом протирал пенсне инженер Максим Леонидович Свирцев. Именно он в своё время сконструировал и добился постройки двух экспериментальных воздушных судов: боевого цеппелина «Петропавловск» и научного дирижабля «Полюс». Это было нелегко, поскольку в правительстве считают подобные эксперименты пустой забавой, бессмысленным расточительством ресурсов. Максим Леонидович добился почти невозможного. Говорят, он в дружеских отношениях с руководством акционерного общества «Заслон», которое взяло часть расходов на себя.