Во входной камере виднелась только одна фигура, несмотря на то, что камера была грузовая, достаточно просторная, чтобы вместить обоих. Очевидно, это был Корвер Раппопорт, худой, с выцветшими волосами. Густая борода закрывала половину лица. Он дождался, пока подадут трап, а потом начал спускаться.
Тернболл, ждавший внизу, с трудом сдерживал нарастающую тревогу. Что-то не так. Он это понял уже в тот самый момент, когда услышал, что приземляется «Свышесмотрящий». Корабль уже несколько часов должен был находиться в Солнечной системе. Почему же он молчал?
И где Уолл Кэймон?
Возвращавшиеся космонавты обычно быстро сбегают по трапу, горя нетерпением снова коснуться старого верного бетона. Раппопорт спускался медленно и размеренно. Борода его при более близком рассмотрении оказалась неухоженной и всклокоченной. Он сошел на взлетное поле и Тернболл увидел, что черты лица у него такие же застывшие, как бетон космодрома.
Раппопорт прошел мимо него, как мимо пустого места. Тернболл побежал следом, пытаясь не отставать. Вид у него был дурацкий, да и чувствовал он себя при этом преглупо. Раппопорт на целую голову превосходил его ростом и чтобы не отстать от него, Тернболлу приходилось почти бежать. Силясь перекричать гул космодрома, Тернболл проорал:
– Раппопорт, где Кэймон?
Раппопорту тоже пришлось повысить голос.
– Он мертв.
– Мертв? Неужели корабль? Раппопорт, его убил корабль?
– Нет.
– Тогда что же? Его тело на борту?
– Тернболл, мне не хочется об этом говорить. Нет тело его не на борту. Его… – Раппопорт прижал ладони к глазам, словно от ужасной головной боли. – Его могила, – отчеканил он, подчеркивая каждый слог, – находится в отличном черном обрамлении. И не будем больше говорить об этом.
Но, разумеется, исполнить это желание не было никакой возможности.
На краю поля к ним присоединились двое сотрудников из службы безопасности.
– Задержите его! – приказал Тернболл.
Агенты взяли Раппопорта под руки и тот, остановившись, повернулся.
– Вы что, забыли, что при мне смертельная капсула?
– При чем это здесь? – какой-то миг они действительно не понимали, что он имеет в виду.
– Малейшее вмешательство – и я ей воспользуюсь, поймите, Тернболл. Мне теперь все равно. С проектом «Сверхусмотрящий» покончено. Не знаю, куда мне теперь податься. Лучшее, что мы можем сделать – это взорвать корабль и оставаться в родной Солнечной системе.
– Вы что, с ума сошли? Что у вас там произошло? Вы… встретили инопланетян?
– Объяснений не будет. Хотя на один ваш вопрос я все же отвечу. Инопланетян мы не встретили. А теперь велите этим своим клоунам убираться.
Тернболл понял, что Раппопорт не блефует. Он готов совершить самоубийство. Тернболл, будучи прирожденным политиком, взвесил шансы и рискнул.
– Если вы в течение двадцати четырех часов не решите обо всем рассказать, то мы вас отпустим, обещаю. А пока мы вас здесь задержим, и если понадобится – насильно. Только ради того, чтобы дать вам возможность переменить намерения.
Раппопорт задумался. Сотрудники службы безопасности по-прежнему держали его за руки, но теперь уже осторожно, стараясь держаться от него подальше на случай, если произойдет взрыв его личной бомбы.
– Похоже, это справедливо, – сказал он наконец, – если только вы честно сдержите свое обещание. Да, я могу подождать двадцать четыре часа.
