Анаис Нин: В зеркальном лабиринте

Автор

Страниц

Год

—

Дон Нигро представляет монолог Анаис Нин, известной писательницы двадцатого столетия, которая прославилась своими произведениями, проникнутыми особым эротическим настроем. Одной из самых заметных пьес этого автора является "Анаис Нин: В зеркальном лабиринте/ Anais in The House of Mirrors". В этой работе Нин переносит нас в мир своего собственного сознания, отображая свои самые интимные и скрытые мысли в зеркалах своего внутреннего лабиринта.

Следом за этим произведением идут две другие пьесы, которые тесно связаны с творчеством Генри Миллера. Пьеса "Генри Миллер: О женщинах" - это монолог Генри, который размышляет о своих отношениях с женщинами, исследуя сложность, противоречия и интимность взаимоотношений. Вторая пьеса, "Вдовствующая императрица в ночлежке", рассказывает о последней ночи, проведенной Анаис и Генри вместе. Здесь авторы открывают мысли и эмоции главных героев, чтобы пролить свет на их сложные и непредсказуемые отношения.

Три этих произведения воплощают в себе уникальную смесь эротики и исследования человеческой психологии. Они позволяют читателям окунуться в мир интимных откровений и глубинных мыслей героев, вызывая множество эмоций и обеспечивая уникальный литературный опыт. Вместе эти пьесы создают комплексный и увлекательный образ Анаис Нин и Генри Миллера, отражая их внутренний лабиринт и путешествие в самые таинственные и чувственные уголки человеческой души.

Читать бесплатно онлайн Анаис Нин: В зеркальном лабиринте - Дон Нигро

Посвящается Татьяне Кот

Один персонаж – АНАИС. Красавица тридцати-сорока лет. На столе лампа и раскрытый журнал.

(АНАИС говорит с нами из комнаты, окна которой выходят в сад за домом).

АНАИС. Каждый из нас несет в себе личную трагедию, из-за которой скорбит всю жизнь. Где-то в прошлом остается событие, которое тихо, тайно, неумолимо определяет все ее последующее поведение.

Когда мне исполнилось одиннадцать, отец нас бросил, и мать увезла меня и братьев за океан, чтобы жить в Нью-Йорке. Именно тогда я начала писать дневник. Начался он с полного любви письма к отцу, в попытке убедить его вернуться ко мне. Я хотела посылать ему странички моего дневника, по мере того, как заполняла их, но мама запретила: вещи теряются. Я думала – она про почту, но теперь понимаю, что она пыталась меня предупредить: мой отец из тех людей, которые теряют все – предметы, животных, места, людей. А то, что не терял, он выбрасывал. И теперь дневник – лабиринт, в котором теряюсь я. И везде в лабиринте – зеркала.

Хватало зеркал и в нью-йоркском доме. Мы поселились в особняке из красно-коричневого песчаника на Западной Семьдесят пятой улице. Ранее дом принадлежал богатой семье, и хозяевам, похоже, нравилось любоваться собой, потому что зеркал они понаставили всюду. Мама сдавала большую часть дома покинувшим родину кубинцам: художникам, певцам, танцорам, актерам, акробатам. Я ходила по дому, слушая три или четыре мелодии – их одновременно играли и пели на различных инструментах, – и смотрелась в зеркала. В каждом зеркале выглядела чуть иначе, но надеялась, что в одном из зеркал, каким-то образом, увижу отца, вглядывающегося в это самое зеркало над моим плечом. Мне снилось, что отец выходит из зеркала, чтобы обнять и утешить меня, когда я плачу ночью в кровати. Какая ты уродливая маленькая девочка, говорил он. Уродливая маленькая девочка. Я думала, что мой отец так несчастен исключительно по моей вине. Особенно близко к нему я чувствовала себя, когда он шлепал меня. Это был тот самый непосредственный контакт, которого я так жаждала.

Я приносила отцу написанные мной стихотворения и истории. Он говорил, что я, наверное, переписала их из какой-нибудь книги. Не верил, что маленькая девочка может написать такое. Мне отчаянно недоставало его, когда он ушел, но до ужаса боялась, что он причинит мне боль, а потому, когда он мне писал и открывал душу, как взрослой, я, наоборот, закрывалась, как устрица. И пусть потом люди любят тебя, много людей, если тебя бросает один из родителей, в норму жизнь уже не придет. Никто тебе его не заменит.

Разговоры тебя не излечат. Секс не излечит. Любовь не излечит. Лучшее, на что ты можешь надеяться, так это на временную иллюзию утешения.

Мама была симпатичной, но старше по возрасту. Отец был красавцем. Она впервые увидела отца, когда он играл на пианино в музыкальном магазине. Он заинтересовался ею, только узнав от кого-то, что у ее семьи есть деньги. Мой отец одевался с иголочки, был невероятным чистюлей и мог соблазнить кого угодно.

Не думаю, что он был счастлив с нами. Я видела по его лицу, что мы ему не нужны. Он запирал нас в детской, когда бил мать. Но она была упрямой и не переставала оговариваться, пока он не понял, что лучший способ усмирить ее – запереть в комнате и бить нас, ее детей, чтобы она слышала наши крики. Еще он любил убивать маленьких зверушек. Но он прекрасно играл на пианино, и я любила его всем сердцем. Дети – глупые маленькие зверушки. Иногда он фотографировал меня в ванне и говорил снова и снова, какая я уродливая маленькая девочка. Какая уродливая маленькая девочка!

Продолжить чтение

Вам может понравиться: