Цена молчания или благими намерениями…

Октябрь в этом году был неприлично тёплым, будто природа решила отсрочить зиму и подарить нам ещё несколько погожих дней. Я вышла из издательства без четверти шесть: небо уже серело, фонари зажглись, а солнце давно скрылось за крышами. В руках – пакет с только что отредактированной рукописью, в голове – мысль, что дома меня ждёт муж, который, как всегда конечно же, забудет, что сегодня ровно двадцать пять лет со дня нашей свадьбы.

И тут я увидела её.

Она стояла у низкого заборчика скверика напротив, держа за руку мальчишку лет трёх в синем комбинезоне. Ребёнок сосредоточенно ковырял носком ботинка асфальт, а женщина смотрела прямо на меня. На вид ей было не больше двадцати пяти: худенькая, в простом сером пальто, светлые волосы собраны в небрежный хвост, лицо бледное, под глазами тени.

Когда я подошла ближе, она сделала шаг навстречу.

– Диана Александровна Воронова?

Голос был уверенный, звонкий.

– Да, – ответила я, чувствуя, как пальцы сами собой стискивают ручку пакета.

– Меня зовут Лиза. Лиза Серова. А это… – она чуть подтолкнула мальчика вперёд, – это Миша. Ваш внук, ему три года.

Сначала я не поняла, что она мне сказала, слова доходили словно сквозь вату. Спустя минуту до меня всё же дошёл смысл сказанного.

– Мы можем поговорить? – спросила Лиза. – Пять минут. Надолго вас не задержу.

Я кивнула, не в силах выдавить ни слова. Мы отошли к скамейке под каштаном, где уже горел фонарь, отбрасывая жёлтый круг на опавшие листья. Миша тут же полез их собирать, а мы с Лизой сели рядом.

– Мне двадцать семь, – начала она без предисловий. – Четыре года назад я встретила вашего сына в одном из баров Москвы. Мы с ним начали встречаться, он мне не говорил, что женат. Я думала, что у нас всё серьёзно. Поверила ему. Два месяца мы были вместе. А потом я узнала, что беременна. Сказала ему об этом, он кинул мне несколько пятитысячных купюр, настаивал на аборте и только тогда признался, что женат, и что его жена, Катя, вчера родила девочку, и я ему больше не нужна. А Андрей… просто исчез. Заблокировал номер. И только потом до меня дошло. Ведь я ничего о нём не знала, ни фамилии, ни места работы. Ничего. Мы встречались у меня, в съёмной квартире. Я осталась одна. И беременная.

Она говорила спокойно, только пальцы дрожали.

– Папа мне помогал деньгами, оплачивал съёмную квартиру, мама умерла, когда мне исполнилось восемнадцать. И вот, три месяца назад, его не стало. Деньги кончились, жить нам не на что, за квартиру платить нечем. В садик устроить Мишу не могу, нет мест, и на работу меня никто не берёт: во-первых, у меня нет образования, мне пришлось бросить институт, во-вторых, мне не с кем оставить Мишу, нанять няню – денег нет, но, это я вам уже говорила.

Миша в этот момент подбежал, протянул мне жёлтый каштановый лист и улыбнулся – точно той же улыбкой, что и мой сын в детстве.

Я взяла лист. Пальцы не слушались.

– Как… как вы меня нашли? – выдохнула я.

– Вы помните, две недели назад были всей семьёй на презентации, какого-то журнала? В газете ваше общее семейное фото. Вы, ваш муж, Андрей и Катя. Узнать, кто вы, было делом пяти минут…

Она не договорила.

Я смотрела на этот жёлтый лист в своих руках и чувствовала, как земля уходит из-под ног.

– Я не прошу многого, – продолжила Лиза. – Мне не нужны ваши извинения или сочувствие. Мне нужно, чтобы Миша был обеспечен. Чтобы у него была крыша над головой, еда, одежда. Чтобы он мог пойти в садик, а потом в школу.