Автор считает своим долгом предупредить, что все события и герои вымышлены, и города Сабинограда с его кафедральным собором в реальности не существует. Хотя, несмотря на то что у персонажей произведения нет реальных исторических прототипов, прототип Сабинограда на карте читатель отыщет без труда.
2024, декабрь
В состав сердечно-сосудистой системы человека входит сердце – мышечный о́рган, заставляющий кровь двигаться, и кровеносные сосуды. Длина всех сосудов взрослого человека составляет около ста тысяч километров.
Сто тысяч километров тончайших мышечных трубочек и главную мышцу тела мне предстояло вырвать из собственного тела.
Разумеется, простому человеку это не под силу; разумеется, человеческий разум даже не может вместить подобную задачу – если только человек не встретился с Гельмутом и не побывал на органном концерте в кафедральном соборе Сабинограда.
Я – встретился.
Теперь я сидел у воды в темноте и слушал тихие шлепки волн о камень.
Я надёжно укрылся от посторонних глаз: фонари светили в отдалении – у моста. Отголоски концерта ещё звучали в моей памяти, сердце разгоняло кровь по сосудам, и мне казалось, что с каждым сокращением оно выбрасывает в кровь ещё одну порцию музыки.
Траурный марш на смерть Зигфрида.
Вагнер.
Самое прекрасное из того, что я слышал на сегодняшнем концерте.
Самое прекрасное из того, что я слышал в своей жизни.
Последнее из того, что я слышал в своей жизни.
Запас музыки в камерах моего сердца бесконечен – и музыка будет работать как анестезия, я почему-то был в этом уверен. По крайней мере, этой анестезии хватит на то, чтобы вырезать из рук и ног крупные сосуды и вытянуть веточки более мелких. Насчёт дальнейшего я был уже не уверен, но знал: мне помогут завершить начатое.
Вряд ли я смогу вынуть сердце из своей груди, но я был полон решимости попытаться.
* * *
Мой самолёт прилетел без задержки, поэтому уже к трём я вселился в отель. Конференция начнётся с утра, необходимые бумаги и бейдж я получил при регистрации, доклад у меня готов – в самолёте я ещё раз пробежался по тексту и слайдам, – поэтому сегодня я был предоставлен самому себе. В Сабинограде у меня не было ни единого знакомого, а искать среди прибывших в отель коллег из других городов я не хотел. Зачем, если завтра всё равно не избежать шумной толпы? С большинством коллег мне говорить не о чем, их профессиональные навыки на порядок ниже моих, а снисходить до тех, кто преуспел в жизни меньше, чем я, было не в моих правилах. Искать в этой толпе кого-то равного себе я перестал. Эти юношеские бредни я отбросил давно, похоронив их вместе с осколками былой дружбы. Снова. И снова. С годами стена склепа, в котором я похоронил своё сердце, росла, становилась выше и крепче, пока я, наконец, не перестал чувствовать боль от одиночества. Пришло спокойствие. Хотя… время от времени стены этого склепа начинали дрожать от непрошеного воспоминания, и оттуда будто вываливался камушек. Но я быстро вставлял его обратно и надёжно цементировал щель.
Я был только рад оставаться один. С тех пор как уже вторая жена хлопнула дверью, обозвав меня бесчувственным ублюдком, я понял, что без общества обходиться легче, чем снова и снова пытаться нащупать эмоциональные законы, по которым это общество функционирует.
