Родная дочь

– Да жених своей невесте в отцы годится, если не в деды! Бедная девка не знает, куда себя от горя деть. Мать, конечно, слово поперек мужу сказать не может. Так что придется нашей Олесе туго!

– Да, у Степана сердца нет, раз отдает родную дочь за старика.

– Ничего, промучается девочка недолго, муж её скоро отойдет в мир иной. И останется она молодой и очень богатой вдовой!

– Тьфу на тебя! Зачем смерти человеку желаешь? Может, он поболее тебя проживет?

– Что, кумушки, опять сплетничаете? Дочку мою обсуждаете, мужа? – Любаша подошла к стайке женщин, толпившихся у колодца.

Те попрятали глаза, замолкли. Стало стыдно и горько оттого, что они являются свидетелями такого ужасного события. А Любаша просто прошла мимо, не смея показать свои слезы соседкам. Их жалость ей не нужна. Она сама ею полна к своей дочери, к Олесе.

И только дойдя до дома, женщина заплакала. Как ей было больно! Как маялась душа оттого, что родная дочь покинет отчий дом и уйдет к старику-мужу. Любаша зашла в избу и села у окошка. Хмурое небо было готово расплакаться в любой момент. Ветер рвал кроны деревьев. Даже природа грустит и кручинится.

– Мама? Ты чего сидишь? – спросила Олеся, которая в этот момент вышивала, – отец сейчас вернется, надо стол накрывать.

– Успеется, – вздохнула Любаша и затянула грустную песню о печальной женской доле.

Она пела о юной деве, которую выдают насильно замуж. Пела о слезах матери. Пела о невесте, которая покорилась воле отца и пошла под венец. Голос Любаши разлетелся по округе. Соседки заслушались, побросали дела. Все они печалились об Олесе.

– Мамочка, как ты красиво поешь, – сказала Олеся, когда Любаша смолкла, – как жаль, что я так не умею. Но может быть, такой чудный голос достанется моим детям.

Сказав об этом, девушка сразу сникла. Она снова подумала о скорой свадьбе с нелюбимым. Любаша обняла дочь. Как спасти ее от этого, она не знала. Могла лишь быть рядом.

– Мам, ты только обо мне не плачь. Я ведь жива. Все хорошо, – Олеся вытерла слезы и посмотрела на Любашу.

В этот момент дверь избы открылась и вошел Степан. Он нахмурил густые брови и резко сказал:

– Что воете на всю округу? Не хочу на слезы смотреть… Давайте-ка быстро на стол собирайте. Я голоден. И ты, Любаша, спой мне что-то веселое.

Его жене ничего не оставалось делать. Со Степаном она пререкаться права не имела. Кулак у него тяжелый, нрав суровый. Так что лучше помалкивать и выполнять.

***

– Ох и разгулялась свадьба! Вся деревня веселится, – нахваливали гости праздник, не переставая угощаться, – ох и потратились на торжество! Может и не плохо, что Олесе такой муж достался… Только, говорят, что по округе разбойники ходят. И пока мы тут гуляем, кто наши дома защитит?

– Так иди и стереги свое богатство, а я себе еще налью!

– Ну уж нет! С такого пира я просто так не уйду!

Гости шумели, плясали, пели и веселились. Только Любаша и Олеся сидели, опустив головы. Молодая жена даже не глядела на мужа, так он был ей противен. А Любаша не смела вздохнуть, боялась, что расплачется. Ну а Степан говорил тосты и принимал поздравления.

– …А что мать-то наша молчит! Пусть споет. Такого голоса, как у моей жены ни у кого нет, – Степан положил тяжелую руку на плечо Любаше.

Та глубоко вздохнула и запела. Все замолкли. Все слушали Любашу. И пока гости отвлеклись, старый купец потянул Олесю за руку.