Второй помощник

Проснулся я от равномерного покачивания и незнакомого шума какого-то низкооборотного двигателя, честно говоря: ничего не поняв. Узкая койка, окрашенные в непотребный цвет переборки, иллюминатор, прикрытый тряпочной занавеской. А за переборкой голоса, говорящие на непонятном языке! Что за черт? Вчера было 26 июля 2020 года, день флота, ну, отметили профессиональный праздник в компании таких-же пенсионеров-подводников. Стараясь не шуметь, я встал с койки, прислушался к удаляющимся голосам, посмотрел на аккуратно повешенную на спинку стула одежду, и снова ничего не понял: под брюками висел китель, на рукаве которого красовалась одна широкая и одна узкая полоска, типа младший лейтенант, что ли? Но звезды не было, погон тоже. Полез в карман кителя, надеясь обнаружить там документы: пусто! В рундуке тоже ничего такого не оказалось, но в ящике стола нашел судовую роль парохода «Гайсма», Литовского Государственного Морского Пароходства. Роль была заполнена и подписана 21 июня 1941 года в порту Вентспилс. Там же лежали рабочий диплом и мореходная книжка. Второй помощник капитана Сергус Станкявичус пересек границу СССР 22 июня 1941 года в порту Вентспилс. Твою мать! А какое сегодня число? И что делать? Я же по-литовски не говорю! Но времени подумать мне не дали! Загремел длиннейший звонок: боевая тревога! Засвистел свисток в трубке над столом. Я отвечать не стал, просто вытащил его. Оттуда раздался голос, что-то говорящий на литовском. Я сунул обратно свисток и начал быстро надевать на себя одежду. Процесс одевания был прерван громким взрывом в корме, засвистел пар, пароход дал продолжительный гудок, загрохотал короткими звонок, после седьмого сигнала взревев продолжительным: шлюпочная тревога! Я не забыл сунуть себе в карман обнаруженные документы и судовую роль, пригодятся, но, выскочив из каюты, рванул на правый борт, хотя пароход накренился на противоположный и спуск шлюпок с него скоро станет невозможным. Визуально обнаружил спасательные плотик и круг, сорвал их со щита, захватил топор и сбросил вначале круг, закрепив его длинным концом за шлюпбалку. Второй взрыв! И грохот пулеметов или скорострельных пушек по левому борту. Крики раненых, скрип шлюп-талей. С плотиком я переместился за релинги и сел на планширь под шлюпкой, дожидаясь, когда судно накренится больше, чтобы сбежать в воду. Где-то взревели двигатели, стрельба прекратилась, в разрыве утреннего тумана я увидел берег в нескольких милях от гибнущего судна. Все, пора, сейчас начнут рваться котлы! Медленно сполз по борту и встал на скуловой киль, выступивший из воды. Винт еще вращался, машину никто не остановил. Затянет под него и… хана! Громкий взрыв где-то внутри корпуса, и винт остановился! Оттолкнул довольно тяжелый плотик от борта, рубанул по концу спасательного круга и прыгнул в воду вместе с ним. Судно теряло поперечную остойчивость и сильно накренилось, но я быстро оказался за кормой, до того момента, когда оно начнет уходить под воду. Стараясь не выдать своего присутствия в воде, брассом начал подгребать к плотику, который был снабжен плавучим якорем. Примерно в полумиле от меня находились две спасательные шлюпки, но мне совершенно не хотелось присоединяться к оставшемуся экипажу. Направление на берег я засек, но остальные усиленно гребли в сторону от него. Поболтавшись в воде около плота полчаса, я забрался в него.