Детство в режиме онлайн

© Мурашова Е.В., текст, 2024

© Издание на русском языке. ООО «Издательский дом «Самокат», 2024

Когда была маленькой, многие в нашем дворе, в том числе какое-то время и я сама, хотели стать космонавтами. Если рассмотреть наше хотение непредвзято, отбросив романтический налет ностальгии, то что, собственно, за судьба была нами так желанна? Причем следует уточнить для современных родителей, времен широко распространенного «хотения в космонавты» однозначно не заставших: все трудности и особенности грядущей космонавтской судьбы были нам, тогдашним детям (9–12 лет от роду), прекрасно известны.

Итак. Мы хотели в космонавты. Для этого нам предстояло (в нашем детском понимании):

1. Долго и упорно тренироваться. В основном, по нашему мнению, требовалось тренировать выносливость тела и духа, то, что во дворе моего детства называлось «силой воли». Способы тренировки этой «силы воли» были от банальных – утренней зарядки и обливаний холодной водой – до дичайших и по своему происхождению восходящих, по всей видимости, к обряду племенных инициаций, которые я даже не буду здесь описывать, чтобы современных родителей не пугать.

2. Пройти где-то в неопределенном месте жесточайший отбор. Там из множества желающих выберут самых достойных.

3. Эти достойные попадут в секретный отряд космонавтов и, опять же, будут еще много лет тренироваться – еще более жестко, чем в нашем дворе.

4. Отточив свою «силу воли» и прочие разнообразные (в том числе и секретные) навыки уже до какого-то совершенно невообразимого из нашего пролетарского двора предела, они пройдут отбор еще раз и полетят в космос на советских ракетах.

5. Советские ракеты – это такие железные, очень сложные консервные банки, начиненные хитроумнейшей аппаратурой. В них космонавтам придется в нечеловеческих условиях вдали от земли выполнять невероятно тяжелые и опасные задания (но не зря же они к этому много лет готовились!). Если речь будет идти уже о других планетах и звездах (мы полагали, что к тому времени, когда мы повзрослеем, человечество станет уже по крайней мере межпланетным), тогда тяжелые испытания ждут космонавтов не только в космосе, но и на других планетах, на которых они будут жить в замкнутых модулях и по которым будут ездить в больших герметичных машинах и бродить в тяжелых и душных скафандрах.

6. Когда космонавты вернутся из космоса, их покажут по телевизору и подарят много цветов. Потом они отчитаются перед учеными, немного повыступают перед тогдашними пионерами с рассказами о космосе и опять вернутся в свой секретный отряд – продолжать тяжелые тренировки и готовиться к следующему полету.

Вот так вот мы себе все это представляли. Немного неожиданно, если все предельно честно и последовательно изложить, не правда ли?

Теперь посмотрим со стороны тогдашнего мира взрослых, жестко (гораздо более жестко, чем теперь) отделенного от мира детей. Взрослый мир откликался на наше хотение вполне благодушно. И предельно демократически – никто никогда никому не говорил, что есть какие-то ограничения: да, космонавтом в будущем может стать любой ребенок из любого двора или любого колхоза. Всегда уточняли: быть космонавтом – это, конечно, невероятно почетно, но ведь и невероятно сложно. Космонавтов пока мало, а желающих – много. Ты уверен, что именно у тебя получится? Уверен? Ну что ж – тогда старайся, работай. Космонавт должен много всего знать и уметь. Что конкретно? Ну, я не знаю – это же секретная, в общем-то, профессия… Ну уж учиться-то в школе он, наверное, должен хорошо? В условиях дефицита информации мы, каждый из нас, обходились как умели. Я сама, например, решила, что в рамках подготовки к профессии космонавта, помимо дворовых тренировок «силы воли», мне следует заучить наизусть фамилии и имена всех, кто уже летал в космос, и проштудировать все тома детской энциклопедии «Хочу все знать». Что и было мною проделано. Из забавного: мой дедушка-коммунист сказал мне, что советский космонавт к тому же должен быть идеологически подкованным. Проведя кое-какое доступное мне как советскому ребенку маркетинговое исследование, я решила на мелочи не размениваться и обратиться к первоисточнику: в результате, к некоторому ужасу районных библиотекарей, в одиннадцать лет я прочитала «Капитал» Карла Маркса. Перевернув последнюю страницу этого масштабного произведения, я в полной мере испытала «шестое чувство советского человека» – чувство глубокого удовлетворения: теперь я была максимально идеологически подкована, и еще одно препятствие между мной и открытым космосом было устранено.