Диплом мага

Любая сила должна иметь полюс – место, в котором она говорит:

– Я есмь всё!

Любая сила должна иметь точку приложения – место, где она может сказать:

– Ты – не я, но ты – мой!

И боги тут не исключение…

Крах!! Ветвистая молния, сорвавшись с небес, ударила в тёмную землю – миновав монолит чёрной фигуры.

Глоп! Огромная тварь выпрыгнула из мрака, ударив по белоснежному одеянию – и рассыпалась прахом.

На тёмной равнине стояли фигуры. Одна? Две? Множество? Чёрные? Белые?

Имел ли любой ответ значение – если в бескрайней ночи не было никого, кто мог бы задать вопрос…

– Уа! Уа!

– У вас мальчик! – Женские руки бережно приняли завёрнутый в ткань комочек – ещё одну жизнь в веренице бесчисленных судеб и перерождений – такую же, как и все остальные – маленькую и слабую, готовую погаснуть в любой момент, да и существующую только миг…

Крах!! Тучи вновь сошлись, рождая грозные раскаты – но молний не было.

Глоп! Огромный зверь, выпрыгнув из тьмы, принялся жадно рвать тёмную, почти не различимую на фоне мрака траву.

Всё так же стояли фигуры в ночи. Одна? Две? И появился ли кто-то, кто мог увидеть их – и назвать по имени?

Лес жил своей жизнью. Он шелестел листвой, ловя лёгкий ветерок, и смыкал кроны, защищаясь от урагана. Лесные птахи любили резвиться среди его ветвей – он бережно выращивал для них червяков и короедов – лесу нравились утренние трели птиц. А вот животных он не жаловал – вернее, опасался, не желая тревожить покой тех, кого защищал – и звери сторонились непонятного места, избегая даже проходить поблизости. Самые мелкие полёвки не заходили под величественные кроны, спасаясь от грозы. Грибники, охотники, просто туристы – все находили сотни более привлекательных мест, только подойдя к нему поближе. А то и вовсе отправлялись домой, почувствовав странную, непонятную тяжесть в груди и какую-то неясную угрозу на сердце. Воины старого леса ничем не отличались от сотен других растений – обычные берёзы, ели, грабы, вперемешку и группами стоявшие вдоль опушки, заслоняли его тайны от нескромных взоров – но корни всего живого глубоко под землёй переплелись, создавая диковинную информационную сеть. Деревья переговаривались друг с другом, сообщая о новостях и трепетом листьев передавая команды растущим на окраине леса кустарникам, не способным своими короткими корнями прикоснуться к одной из тайн леса. Величественной и манящей – но далеко не самой главной.

– Всё, я ушёл! – Дэн захлопнул дверь и сбежал по шатким ступеням крыльца. Он не спеша прошел до калитки, вдыхая пьянящий аромат весеннего утра – а оно выдалось на редкость чистое, умытое вчерашним недолгим дождем – постоял секунду, с удовольствием глядя на чистый майский день, зарождающийся на улице, решительно открыл калитку и поспешил на работу.

Дэнниел Дмитриевич, для знакомых и друзей – просто Дэн, был 25 лет от роду. Чуть выше среднего роста, плотный, с темными, вечно растрепанными волосами, он выглядел совсем юным, благодаря немного рассеянному, улыбающемуся выражению лица и совершенно, мальчишеским, чуть застенчивым, чуть диковатым глазам. Пожалуй, единственное, что выделяло его в толпе – это походка; перенятая у кого-то из предков-звероловов, плавная и крадущуюся, бесшумная и стремительная. Она напоминала старикам о давно забытых временах промысловой охоты, а молодым – о каратэ, ниньзюцу и прочих вещах, в которых Дэн ровно ничего не смыслил и очень смущался, когда с ним об этом заговаривали.