Пустоши накрыл сильный ливень. Казалось, будто сами небеса оплакивали те двенадцать несчастных душ, упокоенных тяжёлой рукой охотника. Вода сыпалась с неба, образуя сплошной, наполненный тоской гул. Чёрные тучи, нависая над мëртвой долиной, придавали и без того мрачным пейзажам пугающий, зловещий оттенок, а за вспышками молний, запаздывая на какие-то доли секунды, звучал оглушительный, сотрясающий землю гром.
Сквозь чёрный лес во весь опор мчался рослый комар, прижимающий к груди новое детище – ещё тёплую личинку, которая барахталась в сгустке секрета и питательного концентрата матки. Сгорбившись над маленьким ублюдком, он заслонял его собой от дождя и не позволял замëрзнуть – без ухода этот серый комок мог протянуть от силы полчаса и, не сыскав носителя, едва прожил бы несколько часов.
Ветки сухих кустарников звонко отбивали по плечам, покрытым тонким хитиновым покровом. Он бежал так быстро, насколько мог, но потерял слишком много времени на крюк, когда услышал вдалеке стаю горланок – мелкие птицы-падальщики, атакуя всем скопом, могли без труда выколоть глаза и добраться до личинки, ведь концентрат был чуть ли не любимым их лакомством и, только почуяв его, они впадали в голодное бешенство. Пробить хитин или хотя бы кожу матёрого комара их маленькие, тупые клювы были неспособны, а вот тончайшую плëночную оболочку личинки – легко. К счастью путников, злобные твари не могли унять свои глотки и на минуту, а потому о своём присутствии извещали ещё метров за двести, благодаря чему встречи с ними всегда удавалось избегать.
До деревни оставалось всего несколько сотен метров. Маленькое, изголодавшееся чудовище требовало еды – оно извивалось в комке слизи, пропуская её через себя, но уже не находило в этой жидкости ни частицы концентрата, а комариный секрет обладал почти нулевой пищевой ценностью и теперь мог служить разве что укрытием от температуры окружающей среды.
Наконец, комар достиг башни. Единственное во всей округе напоминание о былом величии человеческой цивилизации ныне стало надёжным пристанищем для будущей стаи. Огромный резервуар для воды, расположенный на самом верху, давно проржавел, но периодически наполнялся дождями на пятую часть, благодаря чему мутанты не испытывали проблем с добычей живительной влаги.
Он вошёл в каменное строение, прошагал к люку и, осторожно присев на колено, взглянул на личинку – ещё жива и как никогда близка к своему инкубатору. Человеческая самка, конечно, была слишком худой и немощной чтобы взрастить в своей утробе разведчика или хотя бы крылана, равного ему – вожаку стаи, но и молодая особь могла принести популяции много пользы, ведь обладала железой секреции и достаточным развитием мозга для того, чтобы умело расставлять липкие ловушки.
Не сводя взгляда со своего детища, мутант подцепил пальцами крышку люка и сдвинул в сторону. Из темноты в тот же миг мелькнуло что-то белое, в животе возникла резкая боль и он в попытке отступить попятился назад. Во мраке подвала блеснуло стекло шлема последнего пленника. Жалкий человек, пережиток прошлого, боролся за свою ничтожную жизнь изо всех сил и сумел сделать себе оружие из обломка кости. Не прошло и секунды, как в живот вошла ещё одна пика – на ступеньках рядом с громадным человеком стояла та самка, которой и выпало предназначение стать коконом для нового потомства.
