Желание

Это было то самое лето… Первое и последнее. Лето, после которого ты уже больше никогда не будешь таким же юным и беззаботным. Когда всё внутри цветёт буйным цветом, когда небо над головой кажется роднее потолка собственной комнаты, а ещё оно заметно ярче и голубее, чем сейчас… То самое время в жизни, когда тебе всего шестнадцать, родители ещё совсем молодые, а на носу маячит последний год учёбы в ненавистной школе. Мир к тебе несправедлив (ну а как же иначе?) и тебе постоянно хочется нарушать его бесконечные правила, чтобы доказать всем, что… Сейчас уже даже не понятно, что именно… Ты уже считаешь себя совсем взрослым, а вокруг «настоящие взрослые» постоянно пытаются уверить тебя в обратном. То самое лето… Лето, когда ты по уши влюблен в девушку из твоего двора, о чем она, скорее всего, не догадывается. Хотя возможно… Твоё поведение всё выдаёт?.. Да ну, глупости!.. Лето, когда ты без гроша в кармане каждый день выходишь на поиски приключений… И иногда находишь… То самое лето, проведенное с друзьями в мечтах о будущей, разумеется, лучшей самостоятельной жизни без этих глупых заботливых родителей, постоянно говорящих, что делать можно, а что нельзя. Как будто им есть какое-то дело? Лето, когда вы с верными товарищами, полные непоколебимой уверенности, даете клятву о вечной дружбе и настроены поддерживать связь ни смотря ни на что. Конечно, ведь вам не страшны ни горы, ни огромные расстояния, и уж тем более не страшны всякие «глупые» жизненные обстоятельства. Это было то самое лето, которое, спустя долгие годы, многие «настоящие взрослые» вспоминают с легкой улыбкой на губах и мечтают в него вернуться хотя бы ненадолго…

Сейчас я бы хотел сказать, что для меня и моих друзей далекое лето 2004го стало именно таким, как говорилось выше… Но не могу… Точнее, не могу сказать с полной уверенностью в голосе. То прохладное северное лето лишь началось для нас похожим образом, а вот события произошедшие с нами позже… Уверенно я сейчас могу сказать лишь одно – никто из нас не мечтает вернуться обратно и вряд ли станет вспоминать то время с улыбкой. Мы действительно были юны и беззаботны, как и полагается подросткам в нашем возрасте, но для нас «то самое лето» стало временем, когда…

Впрочем, лучше обо всём по порядку. По крайней мере, я постараюсь собрать из осколков воспоминаний стройную картину произошедших с нами событий. Надеюсь у меня всё получится… Но как и любые осколки – эти тоже могут порезать…

Ранец и его хозяин.

Последний учебный день перед летними каникулами всегда кажется самым длинным. В головах учеников уже практически нет никакого места для усвоения материала и даже самые строгие учителя, наверное, это понимают. Все наши мысли были заняты следующими тремя месяцами, кажущейся, безграничной свободы. Когда не надо будет вставать ни свет ни заря, следовать бесконечному своду разнообразных школьных правил, вечерами корпеть над домашними заданиями, выслушивать претензии от учителей. В этот день всё это начинало казаться таким зыбким… Словно достаточно просто набрать побольше воздуха в легкие, посильнее дунуть и все эти заботы исчезнут, будто надоедливые песчинки влекомые буйным ветром летней свободы…

С моей последней парты открывался «шикарный» вид. Прямиком на окно, выходящее на скромный школьный стадион, устланный серым песком и огороженный полутораметровым забором грязно-зеленого цвета. Через дорогу от него над всем этим «благолепием» нависала серая многоэтажка с широко раскрытыми зевами всех своих трёх подъездов. Каких-либо примечательностей в данном пейзаже не было. Только утоптанный песок по кругу и забор, который давно уже следовало бы перекрасить. Мой взор кругами блуждал по этой картине не особо стараясь хоть за что-то уцепиться. Даже это занятие было мне куда интереснее урока литературы, потому что за пыльным окном помимо унылой панорамы школьного стадиона так же было и ласковое майское солнце… И ещё свежий воздух. С утра вроде был легкий ветерок, но, проведя последние несколько часов в школе, я уже не мог сказать наверняка… Может сейчас он уже и улегся, кто знает?.. Я с лютой завистью смотрел на скачущих за окном малявок из младших классов, отпущенных раньше срока, и всё надеялся, что кого-нибудь из них в конце концов перевесит один из этих огромных ранцев на их спинах и малец останется валятся на асфальте, дергая ручками и ножками, словно неуклюжий жук, не в силах самостоятельно подняться или хотя бы перевернуться. Вокруг него тут же соберутся его собратья, начнут причитать и хвататься за свои маленькие головы, попытаются помочь бедолаге встать на ноги, но не справятся и один за другим будут падать рядом, увеличивая колонию неуклюжих жучат на асфальте возле школы. Им останется только ждать, когда прозвенит последний звонок и все остальные несчастные радостно покинут двери этой богодельни, увидят барахтающихся малявок и придут на помощь. Чёрт, да я бы сам в ряду первых поднимал этих незадачливых младшеклашек. На лбу обязательно проступят блестящие капельки пота, а малявки будут смотреть на меня раскрыв рты, считая меня героем или местным божеством – сильным, благородным и, конечно же, немного уставшим после своего праведного труда по спасению будущих поколений от неминуемой гибели от обезвоживания под палящим майским солнцем. Было бы забавно… Всё ещё лучше урока литературы, на котором мне приходилось сидеть. Точнее сказать, на нём присутствовало лишь моё бренное тело. Умом я уже давно улетел далеко за пределы душного школьного кабинета. Куда-то вверх, в бездонную синь майского неба, расчерченного белыми пушистыми перьями облаков. После наблюдения за малявками-младшеклассниками в голову пришла другая мысль – кто вообще придумал покупать детям в их возрасте такие огромные ранцы, а потом ещё и нагружать всё это дело кипами учебников? Вполне возможно, что некоторые из них при этом начинают весить больше, чем их владельцы. Сам я уже и не помнил, что когда-то точно так же таскал на себе похожую ношу и меня она отнюдь не тяготила. Ровно, как и не удавалось припомнить угрызений совести по поводу раннего ухода в последний день перед летними каникулами… Никто из младшеклашек, к сожалению, так и не упал… Они разномастной гурьбой ускакали куда-то за угол школы, скрывшись от моего завистливого взора, оставляя меня наедине с песком стадиона, нависающей над ним многоэтажкой и моим воображением. Я тяжело вздохнул. Никаких тебе развлечений в такой непростой момент… Пришлось продолжить мечтать о теплом солнце и прохладном ветерке, ожидающими снаружи. В целом, я бы мог встать из-за парты, взять свои вещи, открыть окно, отсалютовать всем присутствующим и, под одобрительные возгласы и удивленные взгляды одноклассников, выпрыгнуть навстречу прохладному майскому воздуху… Воздуху настоящей свободы… В глазах одноклассников я бы стал бунтарем. Вольным духом школьного протеста… Кабинет литературы находился на первом этаже, так что никакой опасности для моего здоровья такой прыжок не представлял. Правда было подозрение, что нечто подобное вряд ли оценит Татьяна Николаевна, наша училка по литре… А после нее не оценит это кто-нибудь из завучей… А там и до родителей недалеко… Нет уж… Лучше дотерпеть до звонка… Хотя вот же она оконная ручка… Стоит только протянуть руку, чуть надавить, потянуть на себя… Я даже представил, как моё лицо обдувает свежий прохладный ветер, практически услышал недовольный голос Татьяны Николаевны (можно подумать она когда-то обращалась ко мне другим, ага) и улюлюканье своих одноклассников… Картина в моём воображении стала такой яркой, что моя рука чуть было не потянулась вперед к заветной ручке. Пришлось тряхнуть головой чтоб спуститься обратно из страны грёз в реальность, которая изводила меня ожиданием конца уроков.