Усталость

За распахнутым окном висела полная бледная луна, с моря доносилось шуршание гальки – её двигали накатывающие на каменистый берег волны и я видел, в своей голове, неровную дорожку лунного света на чёрной воде. Стояла удушающая жара и никак не получалось заснуть, я то и дело приподнимался и переворачивал подушку прохладной стороной к себе. Это не спасало. Сладкий цветочный аромат раздражал, казалось, что именно он наполняет воздух теплом. В комнате на первом этаже завибрировал телефон, но хозяйка не просыпалась. Я позавидовал её крепкому сну и расстроился из-за ещё непрожитого, но уже потерянного дня. Очередной пустой день, большую часть которого я бесцельно проведу в постели, а оставшееся время просижу на пляже. Раздалась трель домашнего телефона. Последний раз я слышал как звонит домашний телефон лет 10 назад, и теперь он звучал для меня через призму времени, приглушённо, словно я заткнул уши ватой. Хозяйка села на постели, я понял это по скрипу, но прерывать звонок не торопилась, наверное, уставилась в молчании и непонимании кто может в такое время её беспокоить. Зашевелились другие жильцы, которые, как и я, снимали комнату у моря в свой отпуск. Они были не так терпеливы, как я или хозяйка, кто-то раздражённо крикнул: "Боже! Сейчас 4 утра!" и следом другой голос "Да поднимите уже трубку!", но звонок оборвался. Перерыв не был долгим, некто настойчиво желал поговорить с хозяйкой дома и, похоже, Дариме (так звали владелицу комнат) уже ждала у самого телефона – донеслось короткое "тр" и "дзинь" отвеченного звонка. Хотя звукоизоляция в южном доме с тонкими стенами и оставляла желать лучшего, но о чём был короткий разговор хозяйки с неизвестным, я разобрать не смог, да и не пытался. Говорили недолго, я услышал как Дариме повесила трубку. Некоторое время она не двигалась и я подумал, что что-то случилось и её надо проверить, прислушивался и ждал, может кто-то из разбуженных пройдёт на кухню и невзначай заглянет к ней в комнату. Сам идти я не хотел, хоть и не спал. Наконец, снизу донеслось шарканье ногами, ставшее знакомым за неделю моего проживания и неделю бессонницы. Я пытался угадать, кто ей звонил и что она сейчас делает, от череды мыслей я проваливался в дремоту, просыпался и продолжал угадывать с того же момента, где остановился. Под колёсами автомобиля прошелестел гравий и это последнее, что я помню, меня обнял глубокой болезненный сон, в котором мне снилось, что я безуспешно пытаюсь уснуть.

Проснулся я после обеда с тяжёлой головой и сразу отправился на пляж. Не потому что любил загорать или плавать, а потому что так было надо, раз я приехал на море. На пляже ко мне подошла семейная пара, снимавшая соседний номер, не здороваясь, они завалили меня вопросами, на которые сами же и отвечали:

– Вы знаете что произошло ночью? Этот звонок, который всех разбудил. Ужасно. Ужасно. Её сын умер. Такой молодой, ваш ровесник. Очень жаль, очень жаль. Как вы не знаете? Вы не видели всех этих людей, когда выходили из дома?

– Я плохо спал, не обратил внимания. Подумал, новые постояльцы.

– Да какие они постояльцы? Они же местные. Это всё родственники, друзья, они приехали попрощаться. Какая трагедия. Да, да. – Муж и жена говорили почти одновременно, она говорила, он подтверждал, их поток слов слился для меня в одного нераздельного говорившего. – А я её спрашиваю, аккуратно так, сами понимаете, у человека горе, спрашиваю, вернёт ли она нам деньги за оставшиеся ночи? А она "желание уехать ваше, я вас не выгоняю". Ну понимаете, да? Беда бедой, а своё не упустит.