Все жанры Все авторы
Маковский Владимир Егорович - Яков Минченков

Маковский Владимир Егорович

Страниц

15

Год

1965

Суждено было нам встретиться судьбою, и с того дня, наш первый разговор запечатлелся в моей памяти. В молодости, когда жажда живописи стала неотъемлемой частью моей сущности, я неоднократно терпел неудачи при поступлении в Московское училище изобразительных искусств. Художники-знакомые заверяли меня, что я достаточно подготовлен, однако все мои попытки проваливались на испытаниях. Но все же, несмотря на это, они настоятельно советовали мне обратиться к знаменитому Маковскому, тогдашнему старейшему преподавателю в Училище, и показать ему мои творения. Говорили, что в редких случаях, если он одобрит мои работы, возможно мне удастся попасть в училище без сдачи экзамена - такие чудеса случались. И вот настал день, когда я решился поджидать Маковского на лестнице, которая вела в его мастерскую. Мое сердце билось быстрее, и я ощущал мощную волну эмоций. Внезапно я заметил его, иначе как нельзя было не узнать его среди всех - с ящиком от палитры масляных красок. Вежливо поздоровавшись, я робко выразил свою просьбу и попросил гуру оценить мои работы...

Никогда не забуду ту встречу, которая дала мне огромную надежду и внушила уверенность в собственных силах. И вот, годы спустя, благодаря Маковскому и его признанию, я стал частью элитного Московского училища живописи и мои картины олицетворяют мою бесконечную преданность и любовь к искусству.

Читать бесплатно онлайн Маковский Владимир Егорович - Яков Минченков

Маковских было три брата: Николай, Константин и Владимир. Николай рано умер, оставив очень мало работ; Константин, один из учредителей Товарищества передвижников, вскоре вышел из Товарищества и выставлял свои картины сперва отдельно, а в конце своей деятельности в Обществе петербургских художников. В истории передвижников Константин не играл почти никакой роли. Владимир же был ярким представителем передвижничества, одним из столпов его; он оставался в Товариществе до самой своей смерти, совпавшей с концом передвижничества.

С ним у меня были частые встречи, и первые впечатления от него остались для меня верными на всю жизнь.

В дни моей юности, при страшном желании учиться живописи, мне долго не удавалось поступить в Московское училище живописи. Знакомые художники говорили, что я хорошо подготовлен, а пойду на экзамен – и проваливаюсь.

Посоветовали обратиться к Маковскому, бывшему тогда старшим преподавателем в Училище, и показать свои работы. Говорили, что если он одобрит их, то меня могут принять и без экзамена, – такие случаи бывали раньше. В указанные мне часы я поджидал Маковского на лестнице, ведущей в его мастерскую. Очень волновался. Вижу – идет он сам с ящиком с красками. Поздоровавшись, я робко, изложил свою просьбу и просил посмотреть мои работы.

Маковский взглянул мне в лицо. Мне запечатлелся навсегда быстрый, пронизывающий блеск глаз, и притом какой-то холодный, стеклянный. Он отвечал любезно, но и в любезных словах был холод, были одни общие слова.

– Не приняли вас? Ничего, батенька, вы еще молоды, еще поработаете – и примут. Рисунков не показывайте, раз художники одобряли, значит – хорошо, я верю, вы, очевидно, талантливый человек, и не беспокойтесь – в следующий раз, вероятно, примем и вас. До свидания, молодой человек, желаю вам успеха, всего доброго!

– Ну что? – спрашивали знакомые ученики. А мне нечего было отвечать. От разговора с Маковским я почувствовал один лишь холод.

Следующая встреча была по окончании мною Училища, когда я был уже уполномоченным Товарищества и заведующим передвижной выставкой.

В это время Владимир Егорович состоял профессором Академии художеств и жил в Петербурге. И снова я встретил тот же сверлящий и холодный блеск глаз и ту же ни к чему не обязывающую любезность.

– Так вы, значит, наш уполномоченный, прекрасно, очень рад! Что же, вы как гувернантка наших деток – картин, будете о них заботиться, покажете людям, и мы будем вам благодарны. Так, батенька мой, прекрасно, прекрасно, очень рад!

Пригласил в столовую. Солидная сервировка, хороший завтрак. Кругом картины в золоченых рамах. Он тогда был вдовцом, жил с сестрой-старушкой и семьей.

– Вы, говорят, и музыкант? – продолжал Маковский. – Учитесь? Это еще лучше. Я вот, батенька мой, тоже маленький музыкант, по-стариковски, знаете ли, понемногу поигрываю! Хотите посмотреть мой инструмент? – и повел меня в гостиную, где стоял рояль и лежала скрипка. Я прежде всего понял, что засиживаться здесь нельзя, что у художника все минуты сочтены. В гостиной золоченые кресла и диваны людовиковские, обитые малиновой материей, точно из дворца. И всюду картины с коричневыми фонами. Из широкой золотой рамы смотрел портрет отца; Владимира Егоровича, человека сановного вида. Обстановка в общем была петербургского барского, чиновничьего тона.

Вам может понравиться: