Измена. Уходя - уходи

АняЯ наблюдаю за сборами мужа и завидую. Да, честно завидую, ведь он едет на Валдай волонтёром, а мне сидеть дома с двумя нашими цветами жизни, один из которых обвил плющом шею и не позволяет спустить на пол. Полтора года счастьюшку, и иногда очень хочется выйти в окно. Тяжело. Сыну Никите двенадцать, а Маша получилась спонтанно, но даже мысли о том, чтобы не оставлять, не мелькнуло. У доченьки порок сердца, каждый день трясусь, когда подхожу будить. Всё можно исправить операцией, но пока риск осложнений превышает возможную пользу. Об операции можно будет говорить, когда ей исполнится три, не раньше…— Ань, а где моя зарядка от планшета?Вздыхаю и молча вытаскиваю провод из дивана. Рука уже отваливается, но если опустить Машу на пол, поднимется ор. Перехватываю удобнее, смотрю, как муж укладывает ровными рядами носки. Аккуратист чёртов.Мы женаты почти пятнадцать лет, в сентябре годовщина, и каждый день не похож на предыдущий. Сказала бы, что счастья больше, так и есть, но в последнее время постоянно хожу раздражённая. Знаю: как Маша подрастёт, станет проще. Когда тревога, которая за неё постоянно сжигает, пройдёт, я снова стану собой. А пока больше похожу на злобную мегеру. Внутри, не снаружи. В форму после родов пришла быстро, если бы это было не так, наверное, совсем бы отчаялась…-— Ань, а ты не видела синюю майку? — Муж копается в шкафу.— Она в стирке, — отвечаю, сажая Машу на своё бедро.— Как в стирке? Ты не постирала до сих пор?! Я её три дня назад положил!— Ну, и поставил бы стирку сам! — огрызаюсь, завожусь с полоборота. — Не знаешь, какие кнопочки нажимать?! Мозгов не хватает?!— Что ты орёшь сразу?! Ты на другом языке разговаривать разучилась?!— Ты первый начал. — Как завелась, так и замолкаю. Так устала от наших криков, кто бы знал… Когда и что пошло не так, когда мы перестали быть улыбчивой дружной семьёй?.. После рождения Маши. Дима в ней души не чает, переживает, но страх постоянно скрывает. Надо же сильным быть, ему с детства эту установку вбили. Тащит на себе семью — я пока почти не работаю. Редко удаётся взять удобную съёмку — работаю семейным фотографом. Недавно мы купили дом в ипотеку, туда ещё вкладывать и вкладывать, голый стройвариант. И всё на Диме. Вижу, как сильно он устал, поэтому, когда спросил, отпущу ли в Карелию волонтёром, сразу же согласилась. Каждому надо иногда размагничиваться. Даже радовалась за него, вместе представляла, как он отдохнёт за нас двоих, а сейчас смотрю, как он вещи собирает, а на душе кошки скребутся.— Прости, — выдыхаю и всё-таки отпускаю Машу. Руки отваливаются. — Считай, что я просто завидую, что ты целую неделю будешь по лесам и рекам гулять.— Я вернусь, наймём няню и на три дня поедем на залив. Снимем домик на берегу, будем встречать рассветы. — Он подходит и чмокает. Маша, постояв, начинает ныть на одной ноте и цепляться за ногу. Рыкнув про себя, снова беру на руки. Никуда мы не поедем, он отлично это знает. Я не могу её и на день оставить, чтобы с ума от тревоги не сходить. Хрен мне с маком, а не отпуск. На том свете отосплюсь.— Конечно, мы возьмём с собой нашу сладкую конфетку, — воркует Дима и трётся носом о маленький носик. Дочка заливисто смеётся. Папина радость. Конечно, папа всегда улыбается и играет, а мама и прикрикнуть может, хоть и ругает себя потом на чём свет стоит.— А меня? — спрашивает Никита. Всё это время сидел на диване, не отлипая от телефона.— И тебя, конечно, — кивает Дима. Да мой ты хороший, ещё один отпуск, морда не треснет?.. Знаю я, как это будет: готовка на мне, план, чем будем заниматься, на мне, укладывание, купание, развлечения — всё на мне. К вечеру голова будет кругом, а муж, нагулявшись и наигравшись в папочку, будет просить о горячей ночи. И чтобы непременно по высшему разряду. И обижаться, если не дам. В топку такой отпуск, лучше дома посижу, тут хотя бы всё под рукой.— Ура! А куда поедем?! — глаза Никиты загораются, мои — закатываются. Наобещает сейчас, и сын же не забудет! Выклянчит каникулы, хотя мы только три недели назад от моих родителей вернулись, у них домик на берегу Волги. Спасибо маме, хоть немного разгрузила.— Когда папа приедет, тогда и решим, — отрезаю строго. Никита моментально надувается. До конца лета меньше месяца осталось, надо уже к школе готовиться. Твою ж мать… Зачем вспомнила? Надо составить список, проверить, что осталось после прошлого года, посчитать, посмотреть все акции, найти, где дешевле… Уже голова кругом.— Ань, а где паспорт?! — конечно, Дима опять в сборах, он мысленно уже на Валдае. А я мысленно в родительском чате, надо у Светы спросить, она закупалась уже или нет. Если что, оптом выйдет дешевле.— Ты его вчера положил в сумку, вместе с билетом. Зарядку на телефон не забудь, вон она, из розетки торчит.Скорее бы уже уехал. Мне не привыкать на себе всё тащить, а его довольное лицо бесить начинает. Наконец идём в коридор, такси уже у подъезда стоит. Подхватив небольшую сумку, он целует на прощание и уходит. К вечеру, когда все уложены, посуда помыта, еда приготовлена, списки составлены, сажусь за компьютер и наливаю бокал белого вина. Клонит в сон, но это единственное время, которое могу посвятить себе, поэтому спать не спешу.Дима уже прилетел. Выставил фото в аэропорту. Ещё одно — с другими волонтёрами. Все в одинаковых майках с надписью Валдай-24, все довольные. И женщин немало. Симпатичных. Листаю фотографии: одна особенно близко стоит. И на Диму смотрит, коза рыжая! Допиваю вино, наливаю ещё, смотрю на своё отражение в оконном стекле. Я ещё очень даже ничего! В свои тридцать пять выгляжу отлично, ни одной морщинки, разве что на лбу, когда хмурюсь. Волосы натуральные, русые, коса до пояса. Грудь высокая — не кормила долго ни Никиту, ни Машу. Живот почти плоский, быстро стянулся. Ещё в голове бы порядок навести, вообще всё отлично будет… Вздыхаю и закрываю профиль мужа. Они сегодня, наверное, отмечать будут. А я спать пойду.Следующий день проходит в привычной круговерти домашних дел. Света правда ещё ничего не купила, в очередной раз зазывает вступить в родительский комитет. Не надо мне такой радости, обойдусь. Никита убежал играть к соседу, Маша ноет за дверью туалета, а я впервые за день открываю телефон. Дима выложил ещё кучу фотографий, и почти на каждой — рыжая коза! Надо глянуть, что за сучка на моего мужа пялится с такой жадностью!Он у меня, конечно, хорош. Высокий, плечистый. Волосы чёрные-чёрные, а глаза — синючие. Когда впервые взглянул на меня, пропала. Люблю так, что иногда дышать больно, и также порой ненавижу. Вернётся отдохнувший, заряженный позитивом. Может, и правда нам вдвоём отдохнуть? Попрошу маму посидеть с детьми, ей могу Машу доверить. Улыбаюсь невольно: чего рычала?.. Лес, река, тишина, и мы снова станем одним целым. А потом можно погружаться в ад под названием «учебный год».Захожу в профиль рыжей, хмурюсь. Листаю фотографию за фотографией, чувствуя, как пол под ногами идёт трещинами и дрожит. Возвращаюсь к первой, увеличиваю. Показалось, точно показалось. Или нет?.. Нет, ну не может этого быть, невозможно! Смотрю на руку, лежащую на подушке. Только рука на подушке, но эту родинку на мизинце я узнаю из миллиона.