Эра воды. Mycelium Aque

«… разверзлись все источники великой бездны,

и окна небесные отворились …»

Бытие, гл.7, ст.11.

Здесь всегда дождь.

На Ганимеде не бывает другой погоды.

Ливень, которому позавидовал бы тропический, монотонно стучится в жесткие купола станций, лупит по ним прозрачными кулаками. Гневно бурлит пена ручьев, исчезая в распахнутых жерлах дренажных колодцев. Чтобы сбежать в океан. Чтобы испариться и вернуться в тучи. Непрерывно и неизбежно по всей этой чертовой планетке на серые плечи скал обрушиваются тонны воды – оксида водорода, едва ли не самого распространенного вещества в природе.

Год за годом льет дождь.

Жить бы нам в вечном грохоте, как у подножия водопада, но спасает звукоизоляция. Она не совершенна. Даже сквозь нее просачивается приглушенный шепот внешнего мира. Он заполняет паузы в разговорах, остается с тобой наедине, замещая тишину. Этот едва заметный упрямый фон, шорох, шелест. Он вползает в мозг, медленно и надежно сводя с ума: подавляющий, гипнотический голос чужой планеты; надеюсь, не разумный.

Говорят, это зов Ганимеда, и если ты начал его слышать, пора собирать вещички и сваливать отсюда первым же рейсом.

Говорят, современная звукоизоляция надежна, самый чуткий слух не различит за ней ничего.

Говорят, и подтверждают свои слова показаниями приборов. Но я-то слышу. Этот звук появился во мне с первых же дней пребывания здесь. Он навязчив, но ко всему можно привыкнуть.

Купола не пропускают свет, однако проекционный режим создает иллюзию прозрачности. При полном безветрии огромные капли шлепаются вертикально, размазываясь по прочному сиплексу. Каждая размером с крупную вишню. Из-за низкого тяготения они падают гораздо медленнее, чем на Земле, а разбившись, собираются вместе, набухают и ползут вниз огромными слизняками.

В общем, дождь на Ганимеде – зрелище стоящее, когда видишь его впервые. На вторую неделю надоедает, к концу месяца перестаешь замечать – лишь на краю слуха постоянно шевелится отсекаемый сознанием звук.

– Меня зовут Пол Джефферсон, сэр! Я хочу в космос, сэр! – Есть что вспомнить. Всего-то-навсего шесть земных лет назад, летная школа, Портленд, штат Мэн.

И вот я здесь, на девятой базовой станции имени Сикорского, личный шофер и поди-подай-мальчик для Их Величеств ученого персонала. О нет, официально я тоже почти ученый, практикант, стажер-исследователь по специальности «внеземная минералогия». Дополнительная подготовка: водитель аэрокара и спасатель категории «Д».

Пучеглазая Мэгги честно пытается делать из меня человека, то есть планетолога – для нее это одно и то же. Однако тщетны надежды. На базальт упали брошенные зерна, не дадут всходов. Я такой же планетолог, как математик, физик или певец кантри, проще говоря – никакой. Все, что мне было нужно – сбежать с опостылевшей Земли, попасть в космос и обалдеть от неземного, а специальность… Нет, ну, надо же было какую-то выбрать – из тех, что требуются на небесах – а то простых водителей выпускают только в турпоездки на Луну.

Да и начальник станции, профессор Марков не дает Мэгги лепить из меня ученого. Молодому крепкому парню всегда найдется занятие: поднести батареи или стукнуть кувалдой, если роботы заняты более важным делом, а в молотке отказала гидравлика. Наколоть образцов и оттащить их по скалам до машины – зачем еще нужны стажеры? Разве это не наука? Двадцать кило чистейшей науки. Внушительная куча булыжников. Минералогия…