Проклятие Ирода Великого

Последние дни великого царя были ужасны.

Огонь, сжигавший внутренности, перемежался с холодом, и тогда Ирода трясла лихорадка. Кожа покрылась струпьями и нестерпимо чесалась. Чтобы унять зуд, он вонзал в тело ногти и рвал его кусками вместе с мясом. Геморроидальные шишки полопались и истекали кровью, вызывая непреходящее жжение в анальном отверстии. Ноги отекли и стали похожи на слоновьи. Живот вздулся, как у человека, страдающего водянкой. Ироду казалось, что он вот-вот лопнет. Из-за вздутого живота ему не видно было причинное место, но он знал: там образовалась гниющая язва, и в язве этой копошатся черви. Ко всем напастям, обрушившимся на царя, тело его источало зловоние, которое не могли перебить никакие мази и притирания, выписанные из далекой Индии. Зловоние это причиняло ему дополнительные страдания.

Из-за болезни Ирод приказал перенести себя в парадный зал. Здесь обыкновенно проходили приемы иностранных послов, устраивались совещания с министрами и членами многочисленной царской семьи и давались торжественные обеды. Зал этот в прежние времена поражал воображение каждого, кто ступал под его высокие своды, сочетанием величественной роскоши с особым чувством меры и вкуса, которые были присущи Ироду. Ныне место трона заняла кровать из слоновой кости, инкрустированной золотом и драгоценными камнями. Эта единственная перемена в интерьере придала залу интимный вид, который побуждал собеседников Ирода становиться откровенными и признаваться в вещах, в которых в иной обстановке они не признались бы и под самой страшной пыткой.

В эти тяжелые для великого царя дни, когда к физическим страданиям прибавились душевные муки, вызванные новым раскрывшимся заговором в его доме, в столице случился бунт. Бунт возглавили законоучителя из числа фарисеев – Матфий, сын Маргалофа, и Иуда, сын Сарифея. С хорошо подвешенными языками, готовые разглагольствовать сутки напролет, эти люди собирали вокруг себя толпы праздношатающейся молодежи, не знающей, как убить время. Вместе и порознь фарисеи втемяшивали в неокрепшие умы подростков мысль о том, будто престарелый Ирод находится при смерти или уже умер. Предвечный, говорили они, конечно, воздаст царю за все его злодеяния, но этого мало: Предвечный ожидает от живых, что они восстановят Его славу и уничтожат все нововведения Ирода уже сегодня.

Возбужденная речами фарисеев молодежь жаждала действий и спрашивала, с чего им следует начать. Матфий и Иуда указали на огромного золотого орла, установленного Иродом над главным фронтоном Храма в качестве своего жертвенного дара. В интересах благочестия, заявил Матфий, а Иуда его поддержал, этого орла следует сорвать и уничтожить. Искра пала на хорошо подготовленный костер, и молодые оболтусы, прихватив веревки и топоры, кинулись к Храму, где в это время находилось множество людей. На виду у всех они вскарабкались на кровлю Храма, оттуда, обвязавшись веревками, спустились к орлу, отодрали его от фронтона и сбросили вниз, а их товарищи с остервенением принялись рубить его на куски. Тут же нашлись охочие до легкой поживы люди, которые, рискуя остаться без рук, выхватывали из-под топоров куски драгоценного металла и, сунув их за пазуху, растворялись в толпе. Благоразумные иудеи пытались урезонить молодежь и призывали ее не совершать проступков, за которые можно поплатиться жизнью. Однако вошедшие в раж Матфий и Иуда подстрекали молодых продолжать свое дело, заявляя, что доблесть, проявленная во имя восстановления обычаев предков, не страшится смерти, поскольку обеспечивает славу и почет не только тем, кто не цепляется за жизнь ради ее сомнительных удовольствий, но и их родным и близким и в конечном счете всему народу.