Морфей и Гварнери

Отъезжающий со стоянки, старинный  деревянный поезд гремел колесами, отражая голубую небесную гладь от натёртой цветной поверхности.

Экипаж поезда спал.

Все артисты от мала до велика: жонглеры, клоуны, дрессировщики и акробаты, грезили снами о очередном предстоящем шоу. Представлении, о котором посетители и гости шатра ещё очень долгое время твердят своим знакомым, приукрашивая все сплетнями и таинственными подробностями.

Внутри вагона отчётливо слышался стук металлических колес о рельсы. Увлеченный пейзажем, сменяющимися за окном словно старая кинопленка, не спал лишь Черный ловелас. Многие называли его так, ведь никто не знал настоящего имени. После того как он стал шталмейстером*, человеческая личина его стала доступна лишь самым близким людям. Тем, кто выступал с ним, а точнее с ней, рука об руку уже несколько лет подряд.

Офелия. Так звали девушку, что уже не первый год скрывала свою личность за черной маской и длинным атласным плащом. За то долгое время, что ей приходилось играть эту роль, многое в жизни изменилось. Изменились окружающие ее люди, порядки, касающиеся Морфея и ее отношения с другими членами труппы.

Наконец, не замечая различий, изменилась и сама Офелия.

Ночной туманный пейзаж за окном медленно сменялся на теплый и яркий, а небо с каждой минутой выбирало в себя все новые краски, что было свидетельством скорого приближения предрассветных сумерек. Девушка медленно закрыла глаза, подставляя лицо холодному ветру, рвущему занавески на приоткрытом окне. Она любила этот запах.

Чувство свободы и лёгкости. Свободы от ответственности и обстоятельств, которые были неотъемлимой частью жизни оседлых людей. Из всей ее семьи, лишь дедушка одобрял ее рвение к подобной жизни, возможно именно поэтому Офелия и находилась сейчас здесь. В очередной раз в голову закрались мысли об отце, что всеми силами старался оградить ее от этого. Он прекрасно понимал, что мать его дочери тоже скрывает в себе это рвение. Офелия прекрасно понимала то, что мать давно затоптала в себе подобные желания и под силой обстоятельств и опекой мужа утратила то, что так неумолимо горело в душе дедушки.

Офелия обернулась, ощущая как завихрился воздух от открывшейся двери.

– Снова здесь? Браво, мне кажется тебе пора привыкать к режиму сна, иначе больше трёх представлений в Петрограде ты не вынесешь. – Фин прекрасно знал, что любая долгая поездка всегда означала для Офелии бессонные ночи. Когда они были ещё детьми и грезили о путешествиях в разные уголки мира, никто и не догадывался о том, во что эти мечты выльются. Фин знал Офелию с самого детства, как знал и всю ее семью. Когда девушка без сомнений решилась на отчаянное и глупое по началу расследование, он и не рассматривал другого варианта, кроме как отправиться вместе с ней. Пусть и не кровные, но они были друг другу братом и сестрой.

– Скоро уже рассвет. Нам ехать ещё около двух суток, неужели ты думаешь, что я не найду и пары часов чтобы вздремнуть?

– Если бы я не знал, что ты почти все время  изучаешь попавшиеся под руку газеты и вырезки, я бы не говорил. – парень утер слипавшиеся веки и облокотился на небольшой подоконник, вглядываясь в предрассветные сумерки.

Кенигсберг остался позади.

Они приложили достаточно усилий, чтобы перемахнуть через границу без малейшего подозрения, но на каждом посту были свои надоедливые надсмотрщики, которые дотошно осматривали необычный поезд множество раз. Каждый из таких моментов был тщательно отыгран и продуман. Ну и в большинстве помогали истории, которые, ходили вокруг Морфея последние годы. Никто не должен был знать настоящего ремесла простодушных клоунов и искусных жонглеров. Стоило тайне Морфея хотя-бы немного приоткрыть занавес, все участники прекрасно осознавали, что ждёт их за все содеянные авантюры и незаконные расследования.