Попытка №2

Они встречались со Светой третий месяц. Пора ухаживаний прошла, настало время крепче обосновываться в жизни друг друга, показывать свой настоящий характер. Теперь он не только умный, но и временами удушающе занудный. Света оказалась не только заботливой, но и с замашками домашнего тирана, единственной, знающей, как правильно жить.

Оценив оборотную сторону Светиного характера, Антон прикинул, что, в общем и целом, жить можно. Так продолжалось до наступления первых по-настоящему осенних дней в середине октября. Девушки уже не устраивали фотосессий в жёлтых листьях, потому что те (листья, а не девушки) стали склизкими кучами. Ветер в районе Антона завывал, как ему казалось, с утроенной силой, пробираясь мимо любого количества слоёв одежды.

Пришлось признать: бабье лето – его любимое и несправедливо короткое время закончилось, пришла та самая осень, когда цвета вокруг варьируются в палитре серого и коричневого. Пора доставать его единственное тёплое пальто, а к чему ему два, если и первое выполняет свою задачу?

К этому времени Света уже почти жила у него, Антон отстранённо наблюдал процесс гнездования: в доме появлялись свечи, маленькие подушки на диван, кухонные полотенца. Из магазина дешёвого барахла был принесен пакет украшений в виде тыкв – подготовка к Хэллоуину. Он с опаской думал о масштабах закупок перед Новым Годом.

Перед выходом на работу Антон глянул в окно – сегодня точно пора. Он достал пальто и поморщился: упаковать его в чехол не догадался, и теперь всё пальто было покрыто белой шерстью. Кот исчез из его жизни вместе с той, чьё имя нельзя называть. Он провёл мокрой ладонью по ткани; помогло мало, а липкой катушки у него не было. Недолго думая, он накинул на себя пальто – зато тепло. Из кухни вышла Света, внимательно осмотрела Антона.

– А это что на тебе? Ты в этом сейчас на улицу пойдёшь?

Антон глянул в зеркало ещё раз, пытаясь увидеть пальто глазами Светы. Местами ткань залоснилась, по низу кое-где висели выпущенные котом зацепки; там же осталось наибольшее скопление контрастной на синем фоне белой шерсти. Он помнил, как они выбирали это пальто с той, кого нельзя называть. Его первая взрослая вещь; в восемнадцать они многое делали вместе первый раз.

– Ты прости, но ему место на мусорке, – вынесла вердикт Света и вернулась на кухню.

Антон уехал на работу в куртке, оставив пальто в шкафу. На следующий день он заметил на лавке у подъезда Михаила Иваныча – местного забулдыгу, вполне культурно выпивающего с раннего утра. Иваныч сидел в его пальто, точно в его – весь низ в белой шерсти. Тот пригрелся на солнце в окружении оставшихся жёлтых листьев на деревьях. Довольно зажмурившись, он достал из оттопыренного кармана бутылку рябиновки, сделал внушительный глоток и занюхнул рукавом пальто. Заметив Антона, приветственно поднял бутылку, приглашая присоединиться.

– Обнову обмоем, выкинул кто-то, а вещь хорошая, – поглаживая рукав пальто, похвастался Иваныч.

Вежливо отказавшись и поблагодарив за предложение, Антон поднялся на свой третий этаж. Сегодня из его квартиры исчезнут подсвечники в виде тыкв, ароматизаторы с запахом печенья с корицей, вместе с ними и решительная девушка Света. А потом он, может быть, всё же спустится к Иванычу – давно не было таких тёплых дней.