Все жанры Все авторы
Проклятое время - Габриэль Маркес

Проклятое время

Страниц

100

Год

2012

Макондо – необычный и загадочный городок, словно вырвавшийся из страниц произведений Габриэля Гарсиа Маркеса. Это место, где реальность и фантазия переплетаются, а чудеса становятся обыденностью. Макондо – это не только символ латиноамериканской провинции, но и какой-то параллельный мир, где возможно все.

Здесь живут обычные люди со своими радостями и горестями, любовью и ненавистью. Но их судьбы запутаны и полны тайн. Взаимоотношения между супругами – перемена со ссоры на примирение и обратно. И каждый в этом городке одновременно любит и ненавидит своих соседей.

Однако тишина, которая царила столетиями, нарушена. Внезапно на стенах домов появляются загадочные листовки, раскрывающие все грехи и пороки горожан. Судьбы людей разом оказываются под пристальным взглядом посторонних. Тайное становится явным, а впрямь невозможно остановить поток событий, что захлестывает Макондо...

Полон интриг, загадок и неожиданных поворотов, этот городок ждет своих героев. Как они разгадают опутанные судьбы, как распутать клубок тайн и найти истину? Один лишь час таймера поставлен, и события уже не могут быть отменены.

Так история Макондо продолжается, выстраивая свою неповторимую сюжетную линию, которая захватит вас с первых строк и не отпустит до последней точки.Загадочный город становится еще загадочнее, а его жители приходят в смятение. Кто стоит за этими листовками? Почему именно сейчас? И самое главное – какой секрет они тают?
На вас лежит ответственность раскрыть эти тайны и проникнуть в глубину Макондо. И только тогда вы сможете разгадать все его загадки и раскрыть его самую глубокую суть.

Читать бесплатно онлайн Проклятое время - Габриэль Маркес

Падре Анхель степенно приподнялся и сел. Потер костяшками пальцев веки, откинул вязаную москитную сетку и замер на своей голой циновке, приходя в себя после сна и думая о том, какое сегодня число и день каких святых. «Вторник, четвертое октября»; и тихо молвил:

– Франциск Ассизский.

Священник не умылся, не помолился, а сразу приступил к одеванию. Крупный, краснощекий, монументальной статью напоминающий быка и двигающийся, как укрощенный бык, – медленно и угрюмо. Кончиками пальцев он ощупал пуговицы сутаны с привычностью музыканта, бегло проверяющего строй инструмента. Падре отодвинул засов и распахнул дверь в патио. Под дождем склоненные туберозы напомнили ему слова песни.

– «Разольется от слез моих море», – со вздохом проговорил он.

Его дом соединяла с церковью крытая галерея, вымощенная неплотно подогнанными плитами, октябрьская трава пробивалась в щелях между ними. Вдоль стен галереи стояли горшки с цветами. Прежде чем идти в церковь, падре Анхель зашел в уборную. Пытаясь не вдыхать аммиачный запах, столь удушливый, что заслезились глаза, обильно помочился. Вернувшись в галерею, вспомнил: «Унесет меня в море грез твоих». Когда он входил в узкую заднюю дверь церкви, на него пахнул аромат тубероз.

Внутри скверно пахло. Неф, выходящий на площадь, был длинный, также вымощенный неплотно подогнанными каменными плитами. Падре Анхель прошел прямо в звонницу. Обратив внимание на гири часов высоко над головой, подумал, что завода хватит еще на неделю. Его окружили москиты. С размаху саданул себя ладонью по затылку, прихлопнул москита и вытер руку о веревку колокола. Словно в ответ, вверху раздался утробный скрежет мудреного механизма, а вслед за ним – глухие, глубокие, как будто звучавшие в его собственной утробе удары, отбившие пять часов.

Священник подождал, пока растает эхо последнего удара, взял веревку, намотал ее на кисть правой руки и с воодушевлением ударил в треснувшую медь колоколов. Ему исполнился шестьдесят один год. Звонить в колокола каждый божий день ему было уже тяжеловато, но он сам неизменно созывал прихожан на мессу, и эти усилия только укрепляли его дух.

Тринидад вошла, приоткрыв тяжелую парадную дверь, когда колокола еще звонили, и проследовала в угол, где накануне вечером расставила мышеловки. Там она увидела зрелище, вызвавшее в ней одновременно и восторг, и отвращение.

Из первой мышеловки двумя пальцами она взяла мышь за хвост и бросила в большую картонную коробку. Падре Анхель полностью отворил дверь на площадь.

– Утро доброе, падре, – сказала Тринидад.

Его красивый баритон не прозвучал в ответ. Безлюдная площадь, дремлющие под дождем миндальные деревья, весь городок, неподвижный в безрадостном октябрьском рассвете, пробудили в нем ощущение одиночества. Однако, когда слух его привык к шуму дождя, он различил кларнет Пастора, звучавший чисто, но как-то призрачно, с противоположной стороны площади. Падре наконец ответил на приветствие и добавил:

– Пастора не было с теми, кто пел серенаду.

– Не было, – подтвердила Тринидад, наклоняясь к коробке с дохлыми мышами. – Он был с гитаристами.

– Распевали какую-то глупую песенку часа два, – сказал падре. – «Разольется от слез моих море» – так вроде?

– Это новая песня Пастора, – сказала Тринидад.

Будто завороженный, священник стоял перед распахнутой дверью. На протяжении многих лет он слышал игру Пастора, который ставил табуретку к подпорке голубятни, метрах в полутораста от церкви, и каждый день в пять утра садился упражняться на своем инструменте. Казалось, у городка был некий механизм, заведенный на неизменную, последовательную точность: сначала, в пять утра, бой часов – пять ударов; вслед за ними – звон колокола, зовущего к мессе, и, наконец, кларнет Пастора в патио его дома, очищающий ясными и прозрачными нотами воздух, насыщенный запахом голубиного помета.

Вам может понравиться: