Цветы не знают волю неба. Том 2

Школа Хунфэн существовала вот уже больше четырёх сотен лет. Когда-то на гору, поросшую красными клёнами, пришёл молодой мастер боевых искусств. Его имя стало известно всему цзянху1, потому что он был создателем уникальной техники, получившей название «Переменчивые воды». Эта техника на самом деле была целым комплексом, включающим набор из нескольких отдельных техник, объединённых общей основой. Это позволяло мастеру подбирать направление, которое больше соответствовало силе ученика, что в разы повышало эффективность тренировок и уровень мастерства. Позднее техника дорабатывалась другими мастерами, например, Си Вэнем, который был учителем Вэй Юаня и который создал «Стремительный поток», ставший частью «Переменчивых вод».

Но на момент возникновения ни одна техника до этого не имела ничего подобного. А потому каждая из существовавших тогда школ хотела заполучить себе создателя «Переменчивых вод». Но он пошёл своим путём, решив основать на безлюдной горе красных клёнов собственную школу. История Хунфэн началась с одного деревянного домика, появившегося в кленовой роще и возведённого руками прославленного великого мастера, носившего имя Янь Цзечу.

На главных воротах Хунфэн было написано три слова: «Честь. Достоинство. Справедливость». Считается, что эти иероглифы были вырезаны рукой самого Янь Цзечу. Все четыре столетия школа Хунфэн существовала, опираясь на эти принципы. Предать хоть один из них – значило предать школу.

Янь Цюлинь остановился перед величественными красными воротами и поднял голову, черта за чертой обводя глазами каждый иероглиф. Он видел эти слова тысячи раз и знал их значение столько, сколько себя помнил.

Когда он был ещё совсем маленьким, Мо Байхэ взял его с собой в Фэнчэн. Янь Цюлинь устал, поэтому всю обратную дорогу учитель нёс его на руках. Мальчик тогда только начинал учиться чтению и письму, поэтому, когда они подошли к воротам, Янь Цюлинь заинтересовался вырезанными на них словами. Он указал пальчиком наверх и спросил Мо Байхэ, что значат эти иероглифы. Мужчина спустил с рук Янь Цюлиня, подобрал упавшую с клёна веточку и присел рядом с мальчиком. Он написал на земле все три слова, медленно выводя черты, чтобы Янь Цюлинь мог получше их рассмотреть и запомнить.

– Это завет, оставленный нам основателем школы, – сказал Мо Байхэ. – Это то, что важнее внутренней силы.

– Разве бывает что-то важнее для мастера боевых искусств, чем внутренняя сила? – удивлённо спросил Янь Цюлинь.

– Конечно, – улыбнулся Мо Байхэ. – Пока ты с честью и достоинством несёшь свой меч и используешь его ради справедливости, ты победишь, пусть даже твой противник кажется сильнее.

Янь Цюлинь закрыл глаза и опустил голову. Остальные ученики уже давно ушли вперёд, но он не мог заставить себя сделать даже шаг. Достоин ли он вновь войти в эти ворота? На плечо Янь Цюлиня легла рука, а в воздухе закружился едва уловимый сандаловый аромат.

– Цюлинь, мы дома, – раздался мягкий голос Янь Лина.

– Могу ли я туда войти? – почти шёпотом проговорил юноша. – Честь, достоинство, справедливость… Это всё ещё обо мне?

– Ты – всё ещё ты, а Хунфэн – всё ещё твой дом, – просто ответил Янь Лин. – Тебя здесь ждут. Посмотри.

Янь Цюлинь открыл глаза и поднял голову. В воротах появился Мо Байхэ. Увидев Янь Цюлиня, он улыбнулся и торопливо пошёл навстречу.